Первый Коготь пересек зал, через груды обломков тренировочного оборудования направляясь к спасенному ими отделению. Из всего Когтя выжил только один боец. Он нагнулся над телами братьев, собираясь поживиться их оружием, боеприпасами и драгоценностями.

— Сержант, — приветствовал его Талос.

Легионер втянул воздух сквозь сжатые зубы и вырвал из мертвых пальцев брата цепной топор. Отшвырнув в сторону свой поврежденный болтер, он позаимствовал другой у второго мертвеца.

— Сержант, — повторил Талос. — Время не ждет.

— Уже не сержант.

Повелитель Ночи поставил ногу на спину убитого воина. Топором отсек голову трупу и стащил с нее шлем.

— Я проиграл дуэль Зал Харану.

Надев шлем на голову, он герметически запечатал воротник.

— Теперь у меня шлем Зал Харана, а он стал падалью. Поэтическая преемственность.

Воин окинул своих спасителей долгим взглядом. Цитадель вокруг них содрогалась до самого фундамента.

— Первый Коготь, — проговорил он. — Ловец Душ.

— Узас, — сказал ему Талос. — Нам надо идти.

— Хм-м, — проворчал тот, не обращая внимания на слюну, нитями свисавшую с уголков губ. — Хорошо.

XIII

НАСЛЕДИЕ ТРИНАДЦАТОГО ЛЕГИОНА

Он все еще видел сон.

Он думал не о проходящем сейчас анализе крови, не о сверлах, открывающих содержимое его черепа холодному воздуху и пытливым лезвиям.

Он думал только о прошлом, когда десять тысячелетий назад враг явился на Тсагуальсу, неся расплату за великое множество грехов.

С той минуты, когда пламя охватило небеса, прошел час, и Талос вынужден был признать, что усталость начала брать свое. Вокс переполняли безрадостные отчеты о том, как стены разваливаются под ударами вражеской артиллерии; о танках, прорывающихся в крепость сквозь бреши в баррикадах; о десантных капсулах, рушащихся сквозь парапеты и извергающих во внешние дворы замка сотни отделений противника.

Он потерял всякую связь с флотом на орбите, не считая обрывочных и бессмысленных выкриков и проклятий. Он даже не был уверен, что «Завет» все еще на орбите.

Первый Коготь быстро изменил тактику: вместо стремительного бега по центральному коридору они свернули в боковые переходы, вентиляционные шахты, туннели для рабов и технические ходы. Надо было избегать противника, захлестнувшего их цитадель.

В тех вокс-передачах, что еще сохранили слабое подобие смысла, картина боя выглядела безрадостно. Потери были не просто велики — наземные силы легиона планомерно уничтожались. Отделения вражеских космодесантников сражались с четкостью и координацией, невозможной в таком гигантском побоище. Когти легиона непрерывно вопили о солдатах противника, поддерживающих связь с высокой частотой, что помогало сформировать превосходящие по силе отряды. Они прорывались сквозь центральные залы, погружая противников во все большую анархию и вынуждая к бегству. Каждая контратака Повелителей Ночи захлебывалась в волнах свежих подкреплений, а имперцы отступали организованно к заранее укрепленным позициям, которые обеспечили их вновь высадившиеся братья.

Отделение остановилось в служебном туннеле, таком тесном, что им приходилось пригибаться, а в некоторых участках передвигаться на четвереньках. Ауспик Кириона то настраивался, то вновь выходил из диапазона сканирования.

— Мы заблудились, — пробормотал Ксарл. — Треклятые туннели для рабов. Надо было оставаться в главных коридорах.

— И сдохнуть, как остальные? — спросил Сар Зелл, ползущий сзади.

Он волок за собой лазпушку так осторожно, как только мог обходиться с древней реликвией в тесном техническом туннеле.