— Кут?

Здоровенный африкаанер молча повернулся к ней.

— Что это за звери? — показала она вниз.

— Антилопы гну, — ответил он коротко. — И южноафриканские буйволы. Очень злобные. Самые опасные звери в Африке, капские быки. А в реке крокодилы. И гиппопотамы. Правильно, что ты не поплыла на надувном плоту.

Его сарказм был столь тяжел и неуклюж, что даже аэростат просел вниз, теряя высоту. Марго компенсировала потерю, отрегулировав объем воздуха в баллонах, размещенных внутри заполненного водородом крыла. При подготовке экспедиции ее спор с Кутом по поводу того, что же для них лучше — водный или воздушный транспорт, был коротким, яростным и решительным. В результате он победил, приведя неотразимые аргументы. Ну и ладно. Во всяком случае, путешествие по воздуху было гораздо интереснее и романтичнее.

А на носу их воздушного корабля валлиец тоже наблюдал за неисчислимыми стадами внизу. Когда его взгляд поднимался к призрачно-прозрачному, столь хлипкому на вид надувному крылу, он всякий раз бледнел. Марго испытала минутный приступ жалости. Каково ему было оказаться в таком времени и месте, где почти все, что бы он ни увидел, сильно отдавало колдовством, заставляло его изо всех сил скрывать свой естественный страх? Так ли права была Голди, когда настояла на включении его в состав экспедиции? Конечно, ему нужна была работа. Но чего ему стоило приспособиться к этой обстановке! Марго предпочла бы оставить его на станции и взять с собой кого-нибудь, лучше знакомого с современными языками, техникой и философскими идеями.

Затем ее мысли перескочили на конечную цель их экспедиции, и она улыбнулась про себя. Цель, которую она поставила перед собой еще тогда, в день смерти матери, скоро будет достигнута. Через несколько недель она сможет приехать в тот тюремный госпиталь в Миннесоте. И там она покажет своему отцу, как сильно он ошибался в ней, ее мечтах, во всем.

Солнечный свет к тому времени заливал весь пейзаж внизу. Он лился и через треугольное прозрачное крыло, несущее их вперед, к приключениям. И в его тепле испарялись последние остатки горечи и сожалений.

«Сегодня самый прекрасный, самый лучший день в моей жизни!» Марго взглянула на компас, развернула чуть-чуть кожухи ходовых пропеллеров, корректируя курс. Всякий раз она испытывала радостное волнение, касаясь рычагов управления. Это был ее воздушный корабль, ее экспедиция, ее успех в будущем.

Наконец-то задуманное ею дело шло так, как она его спланировала!

* * *

Найти гравийные россыпи света, которые указала ей Голди, оказалось с воздуха довольно просто. Они посадили аэростат на землю, закрепили канатами и выгрузили лопаты и кирки. Несколько следующих дней они усердно выгребали почву из углублений вдоль берега Лимпопо.

Найдя свой первый сапфир размером с перепелиное яйцо, Марго прошептала:

— О Боже мой…

Затем в земле, заполнявшей трубку, стали попадаться алмазы.

— О Боже мой…

Теперь даже валлиец, работая, улыбался от уха до уха.

Кубометр за кубометром добывали они алмазоносную породу и аккуратно ссыпали ее на платформу гондолы. Когда ее накопилось достаточно, они приступили к перевозке ее вверх по реке на то место, которое указала на карте Голди.

Найти это место неожиданно оказалось не так-то просто. Марго долго летала над долиной реки Шахэ, изучая ее топографию, пытаясь найти соответствие реальной местности с тем, что было обозначено на карте Голди, с ее навигационными заметками.

В конце концов ей пришлось сделать с воздуха снимок местности цифровой камерой, которая входила в оснащение ее личного журнала.