Малькольм вздрогнул, абсолютно ничего не понимая:

— Но…

Кит слабо усмехнулся и продолжил:

— Я немало думал и решил, что во всей этой истории есть и положительная сторона. Неплохо уже одно то, что у нее все-таки хватило ума выбрать такого, как ты…

Малькольм просто не знал, что ему на это сказать.

— Ведь на твоем месте мог оказаться и Скитер Джексон в конце концов, — закончил мысль Кит.

И тут Малькольм обрел наконец дар речи. Он ругался без передышки минут пять. Кит был искренне и глубоко потрясен.

— Откуда ты такого набрался, парень?

Малькольм выдавил бледную улыбку, беря себя в руки:

— Поверишь мне или нет, подслушал у одного преторианского гвардейца в день убийства Калигулы!

— Правда? Когда-нибудь ты обязательно расскажешь мне, и подробно, во всех деталях, как это было.

Взгляд Малькольма ушел куда-то вдаль, за пределы маленькой лавки Фила Джонса.

— Может быть, и расскажу. Правда, я не уверен, что когда-нибудь смогу рассказать кому-нибудь всю эту историю.

Кит прочистил горло.

— Я знаю это ощущение, — пробормотал он. Он вытер запачканные кровью ладони о свою безнадежно испорченную рясу иезуита. Снова прочистил горло и медленно и торжественно протянул гиду руку.

— Не так уж много у меня друзей, чтобы терять хоть одного из них. Даже по такому серьезному поводу.

Малькольм, помедлив мгновение, крепко и прочувствованно пожал протянутую ему руку:

— Я твой должник, Кит. Разведчик ухмыльнулся:

— И ты мне заплатишь. А уж если она окажется беременна…

На это Малькольм мог только застонать.

В этот момент дверь кабинета распахнулась. Мужчины повернули головы и увидели Марго, пристально разглядывающую их с порога. Она была одета в драное португальское рубище. На лице и руках оставались многочисленные следы крови и сажи. Но в глазах девушки появилось какое-то новое, совсем незнакомое выражение. События последних дней оставили свой неизгладимый отпечаток — она повзрослела.

— Я смотрю, кости у вас целы, — спокойно заметила она. — Хорошо. Потому что во всем, что случилось в Риме, есть и моя вина. Честно говоря, это главным образом моя вина.

Малькольм был настолько поражен происшедшей в ней переменой, что просто не знал, что сказать. Кит тоже.

— Я только хочу заявить для протокола, — продолжала девушка, — я не заслуживаю ни одного из вас. Но я получила хороший урок. Это вы были во всем правы, а я — нет. Я подставила вас под удар и чуть не погубила. Боюсь, из меня не выйдет разведчика. Я почти готова вернуться в Миннесоту…

Ее голос прервался…

— Знаешь, — произнес Малькольм небрежно, — кое-что тебе действительно следует усвоить перед следующей разведывательной миссией.

Она сморгнула слезу, не понимая. Голос зазвучал совсем жалко:

— Что?

Он глянул на Кита и подмигнул.

— Есть серьезное отличие между Старым Ником и Святым Ником.

Она уставилась на него, столь озадаченная, что даже забыла утереть слезы.

— Старый Ник? Святой Ник? Ты о чем?

Губы разведчика скривились. Он пытался сдержаться, но недолго — и вот уже разразился хохотом. Захохотал и гид. Марго недоуменно переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Что тут смешного?

Кит уже катался, задыхаясь от смеха. Малькольм только вытирал глаза.

— Там, там на костре… ты грозила им… ты призывала на их головы гнев… Санта-Клауса!

Марго разинула рот, вздохнула непонимающе, а потом и сама начала хихикать за компанию.