— А вот и нет! — с торжеством воскликнул он. — Их допрашивали раньше! И ее, и его! Их допрашивали первыми, а только потом следователь приехал к нам в офис. Каково?

— Но… погодите… но почему? Они же — посторонние Андрею люди. Зачем Левандовский поехал сразу к ним? В офис — это естественно, но к ним…

— Этого я не выяснил, но факт остается фактом. Они бы и наврали, да посещение клиники милицией накрепко врезалось в память всех сотрудников, так что точное время не скроешь.

У Веры защемило сердце. Она вспомнила, как Павлик навестил ее в среду. Ни слова о том, что его допрашивала милиция! Наоборот — его, видите ли, осеняли неожиданные гениальные догадки. Догадки как раз о главном — о пистолете, об имитации голосов. Нужно было сразу понять — подобных совпадений не бывает! Он знал, обо всем знал, поскольку только что беседовал со следователем! Следователь задавал вопросы, а Павлик отвечал на них, старательно затягивая петлю на шее несчастной Лизки. Нет, неправда!

Сергей немного умерил энтузиазм, сочувственно заметив:

— Я вовсе не утверждаю, будто он тоже в чем-то виноват. Да, у него ведь есть твердое алиби! Ну, не растривайтесь так, Верочка! Я-то, дурак, думал вас порадовать.

— Простите, Сережа. Вы так много сделали за один день, а я вас даже не поблагодарила. И что за алиби?

— Да работал он, не покладая рук, в своем кабинете. Все его видели — медсестра, клиенты. Тут все чисто.

— А она?

— А она ездила по делам своего бизнеса, — улыбнулся Сергей. — В полном одиночестве, ибо обожает самолично водить автомобиль. Я разговаривал фактически только с нею. Он-то шарахнулся от меня, как черт от ладана, а она была весьма мила.

— И чем вы объяснили ей свой интерес?

— Это моя коммерческая тайна, Верочка, — слегка смутился он. — Короче, алиби у нее в помине нет. Это первое. Второе — у нее есть мотив. Она взяла через Величко кредит, скрыв намечающийся отъезд в Израиль. Андрей грозил ее выдать, что нарушило бы все ее планы. И, наконец, это убийство удивительно соответствует ее индивидуальности. Да, только женщина могла сообразить так отвратительно и ловко подставить Лизу! Странно, конечно, что не вас.

— Меня, наверное, было бы труднее. И потом, еще неизвестно, что было бы для меня хуже. Да, все сходится. Но… но пистолет и шарфик?

— Их добыла Ксюша. Правда, она не признается, но зато уже призналась мне, что позвонила Анне Ароновне в понедельник и сообщила, что Лиза собирается к Андрею к трем. Вот после этого Анна Ароновна и отправилась кататься.

Вера уточнила:

— А зачем Ксюша ей позвонила? Она сама-то это как-то для себя объясняет? Какое дело Анне Ароновне до встреч Лизы с Андреем?

— Она объясняет. Анна Ароновна хочет быть в курсе всех дел Величко, это позволяет ей ловчее лавировать и повышать свой доход. Проценты с этого дохода она выплачивает Ксюше, которая помогает ей держать руку на пульсе. «Разве это не справедливо?» — риторически возглашает Ксюша. Для нее все просто и естественно.

— Ничего себе естественно — воровать пистолеты, из которых потом убивают! Ксюша же не патологическая дура, правда? Ладно, до убийства, но после она должна была все понять!

— А может, они уже так повязаны, что ей приходится молчать?

— Я бы на месте Анны Ароновны не доверялась молчанию Ксюши. Она не выглядит стойким партизаном.

— Ладно, возможны варианты. Пистолет стянула сама Анна Ароновна при последнем посещении офиса.

— А когда это было? Сроки-то сузились. За неделю до убийства Элеонора Павловна еще видела этот чертов пистолет!

— Если не врет.