Ило поежился. Снег таял на пальцах ног, налипал на ресницы, но он чувствовал себя согретым каким-то развеселым возбуждением. Император умер, да здравствует император. Свод Правил нарушен, мир погрузился в хаос, – ну, разве не забавно? Мысли Ило кружились где-то рядом, точно у пьяного, но при этом он был трезв как стеклышко.

Никто не вышел на звон.

– Еще разок! – с радостной улыбкой произнес Ило, вновь дергая за цепочку. Снова где-то внутри раздался тихий мелодичный звон, будто бы передразнивая далекие раскаты храмовых колоколов. Человек может очень быстро возненавидеть эти звуки.

Щелкнули замки, лязгнули цепи. Дверь чуть приоткрылась со скрипом, и на заснеженное крыльцо легла узкая полоска света. Выглянувший оказался худосочным, бледным етуном, на удивление небольшого роста – не выше даже самого Ило. На нем был разлохмаченный фартук, буквально испещренный разноцветными пятнами, похожими на следы помета экзотических птиц; на злато-серебрянные кудри был нацеплен нелепый черный берет.

Ило отсалютовал.

– Имею ли я честь разговаривать с мастером Джалоном, прославленным художником?

– Вообще-то да, а что?

– Мы хотели бы побеседовать с доктором Сагорном.

– Его нет дома. – Етун пялился на волчью голову в мечтательном столбняке.

– Ох, как скверно, – отвечал Ило, готовясь просунуть плечо меж дверью и косяком. – Ибо мы явились по поручению самого императора. Мои друзья собираются обследовать дом.

Внезапная тревога вывела низкорослого етуна из прострации, и взор его впервые упал на лицо Ило.

– Вы не сделаете этого! – Голос его поднялся до писка. – Вы не посмеете!

– Сделаем. Посмеем.

– Но я чрезвычайно занят! Я сочиняю оду на смерть императора, и мои занятия никак нельзя прерывать.

– Вы сможете заняться всем, чем вам будет угодно, как только вы проводите нас к добрейшему доктору. – Но… Вы не понимаете! – провыл Джалон. Как этого человека можно было испугаться? Любой на месте Ило уже двинул бы ему по челюсти – и прошел бы внутрь.

– Помолчи, сигнифер, – фыркнул Акопуло. – Мастер Джалон, я – старый знакомец доктора, его бывший ученик. Мне совершенно необходимо перемолвиться с ним.

Художник отворил дверь пошире и поднял лампу, чтобы разглядеть лицо маленького «священника».

– Ах да! Конечно же. Я помню вас.

– Мм… Не думаю, что мы встречались.

– Но… Может, и так. – Джалон вздохнул. – Что ж, входите. Я скажу доктору Сагорну.

– Один из наших друзей пойдет с нами, – объявил Ило, махнув Хардграа рукой. Тот взбежал по ступеням.

Все они вошли в прихожую, и Джалон прикрыл дверь, но когда он потянулся к замкам, центурион остановил его предупредительным жестом:

– Мои компаньоны будут охранять неприкосновенность жилища!

Джалон нервно закусил губу, но не стал спорить.

Подняв повыше лампу, он провел их через кладовую – и вверх по короткой, узкой лесенке со скрипучими ступенями, ведущей в холл самой причудливой формы. Дом оказался разваливающимся на глазах собранием рухляди, свалкой забытых и ветхих предметов.