Он мог бы хлопнуть дверью перед моим лицом. И все же я поеду. Я не боюсь. Ни капельки.

— Прекрасно, — ответила я. — Просто напиши адрес и нарисуй путь с автовокзала.

Саймон вынул блокнот. Он откинул эскиз, и я увидела, что это изображение Хлои с зомби. Помня ту сцену, я могу с уверенностью сказать, что она не была так спокойна и решительна, как на рисунке Саймона. Не сначала, так или иначе. Это так он ее видит?

Наверное.

Каково это, когда парни рисует тебе подобные картинки? Я завидую? Я не хотела.

Я без труда встречаюсь с парнями — за исключением текущий компании. Сложнее держать их на расстоянии. И все же я никогда никого не вдохновляла на плохую поэзию и дрянные песни о любви.

Вообще-то, если задуматься, мой способ изложения мыслей прекрасно объясняет почему я не получаю поэзию и песни о любви. Я хотела бы верить, что оценю усилие, но…

Да, с вычурной сентиментальщиной парням лучше обращаться к другим девушкам.

Я взяла адрес. Указания неполные. Саймон не виноват. Он никогда не ездил туда на автобусе. Я должна сама добраться до улицы Эндрю, а затем уже ориентироваться по схеме Саймона.

— Если ты не найдешь Дерека и Хлою, то позже приедешь к Эндрю?

— Конечно. Я не брошу тебя, Тори.

— Я не…, - я просто хотела убедиться, что он не будет блуждать много дней, плюнув на свой диабет и падая в обморок позади автостоянки или чего-то там. Но я не захотела показаться влюбленной идиоткой.

— Неважно, — был мой ответ.

Мы сидели в тишине, пока не подъехал автобус.

5

Саймон вошел в автобус, держа деньги на билет, и так долго болтал с водителем, что я хотела толкнуть его и крикнуть: «Если едешь, так езжай». Типичный Саймон. Он из тех детей, кто разговаривает со взрослыми, словно между нами и ними нет никаких различий, и он не ждет к себе особого отношения.

И тут Саймон повысил голос, и я поняла, что что-то не в порядке. Кажется, он злится. Я встала со скамейки и вошла в автобус.

— Мне пятнадцать, — убеждал он. — Я учусь в десятом классе. А через несколько месяцев исполнится шестнадцать. Я родился в…

— Ты должен это подтвердить, — сказала женщина за рулем. — С тобой должен быть взрослый-сопровождающий или удостоверение личности, в котором указано, что тебе пятнадцать. Ты не выглядишь настолько.

— А насколько я выгляжу?

Она наклонила голову и изучила его.

— Тринадцать. Максимум четырнадцать.

— Что?! — Он выглядел оскорбленным.

— Ему пятнадцать, — крикнула я.

Саймон развернулся вокруг своей оси и увидел меня на нижней ступеньке.

— А насколько выглядит она? — спросил он, указывая на меня.

— Пятнадцать, — отчеканила водитель.

Он начал протестовать, затем сдержал гнев и взял минуту. Заговорил он уже спокойным, рациональным тоном:

— Хорошо, но девочки-подростки выглядят старше, чем мальчики, правильно?

Значит, скорее всего, мы ровесники.

— Значит, вам обоим по четырнадцать. Значит, ни один из вас не войдет в мой автобус.

Она прогнала Саймона из автобуса. Он продолжил спорить, пока женщина не пригрозила полицией.

Я вернулась на скамейку. Саймон подошел ко мне и гневно зыркнул.

— Это твоих рук дело? — сказал он.