— Они что — прибыли по мою душу? — напрямую спросил он.

Госпожа Лэст усмехнулась.

— По вашу или не по вашу — этого я не знаю. Только засели они в вашем номере, господин Рамиров, и мне не хотелось бы… ну, вы понимаете… если что, то будет нанесен ущерб мебели… дверь выломаете… окно там разобьете… А я — одинокая женщина!..

Она всхлипнула, подчеркивая слово «одинокая».

— Что ж, — проговорил Рамиров. — Спасибо за предупреждение. А что касается мебели и всего остального — можете не беспокоиться.

Он повернулся и вышел. Противоречивое существо человек, размышлял он, поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице наверх. С одной стороны, невзирая на угрозы «молодчиков», она все-таки предупредила меня об опасности, и я должен быть ей за это благодарен, а с другой: «Мебель поломаете… окна разобьете»… И ближнего облагодетельствовать, и себя обезопасить…

Рамиров поднялся не к себе, а этажом выше. Прошел по коридору до номера Гиви Ваннапи, расположенного как раз над комнатой Рамирова, и решительно постучал. Изнутри донеслось какое-то неразборчивое, клекочущее бормотание. Словно гриф раздирал на части очень старого, а потому жесткомясого буйвола. Рамиров выждал еще немного, потом решил, что Гиви, по своему обыкновению, пьян, и толкнул дверь. Дверь оказалась незапертой.

Комната была погружена в интимный полумрак. Первое, что бросилось в глаза Рамирову в мутном свете торшера с грязным абажуром, — это голый зад Гиви. Пыхтя как маневровый паровоз, Ваннапи возился в куче несвежих простынь с чьей-то обильной плотью в виде оплывающих жиром ляжек. На Рамирова Гиви не обратил ровно никакого внимания. Из-за его плеча высунулось плоское женское лицо с размазанной по щекам губной помадой и зажженной сигаретой в зубах.

Увидев Рамирова, лицо произнесло возмущенно:

— А это еще что за хмырь?

— Это Рамиров, — равнодушно сказал Гиви, не прекращая своей половой активности.

— Ну нет, — сказала женщина, вытаскивая изо рта окурок. — На двоих мы не договаривались!.. Ты и так мне за прошлый раз должен, а теперь вздумал меня еще под своих приятелей подкладывать?!

— Успокойтесь, мадам, — сказал Ян, проходя через комнату к балкону. — Я здесь проездом… как говорится, пролетая над чужой территорией… Что же ты, Гиви? Замок бы сначала исправил, а потом бы проституток приводил…

— Я, между прочим, официально состою на учете в полиции как дама легкого поведения, — возмутилась шлюха. — Это моя работа, а ты меня оскорбляешь, можно сказать, при исполнении профессионального долга!..

— Слушай, Ян, — меланхолично посоветовал Гиви Ваннапи, закатив глаза под лоб. — Не мешай, а? Господом богом прошу!..

Рамиров открыл балконную дверь и захлопнул ее за собой. Ухватившись за перила, прогнулся в пояснице и, стараясь не производить шума, спрыгнул на свой балкон.

В его комнате находилось четыре человека. Один из них с комфортом расположился в старом продавленном кресле, куря длинную, аристократического вида сигарету. Пепел он аккуратно стряхивал в шлепанцы Рамирова, стоявшие у кресла. Другой тип с ногами в давно не чищенной обуви возлежал на диване, лениво разглядывая репродукции классических полотен мастеров Возрождения, развешанные на стенах еще предшественником Рамирова. Третий копался в книжной полке, не утруждая себя возвращением книг на прежнее место — он просто бросал их в кучу в угол.