В поднявшейся суматохе никто не заметил, как загнанная в ловушку армия уменьшилась на семь джигитов. И одного баши…

Таджикистан, Фанские горы, Мутные озера

Виктор Юринов

Возле коша двое. Высокий мужик в камуфляже и… Борьчик… Да, действительно, Борьчик. Сын изменился: стал шире в плечах, оброс мускулатурой, появились уверенные движения опытного бойца… Но это он, мой Борьчик. Да и как он мог не измениться, если сумел прийти сюда.

Ира всхлипывает и бежит вперед. Сын поворачивает голову и бросается навстречу. Еле сдерживаюсь, чтобы не бежать. Не хватает только словить инфаркт в такой момент. Подхожу не торопясь. Жена рыдает, уткнувшись Боре в грудь. Он растерянно гладит мать по голове, как заведенный повторяя раз за разом:

— Я пришел, мама… Все хорошо! Я пришел… Я пришел, мама…

Честно говоря, очень хочется на Ирино место. Но ей нужнее. И еще… я не вижу внучки, которая должна быть здесь.

Борин спутник подходит ко мне. Капитан. Надо понимать, тот самый, очень вовремя пристреливший Тимура Ахмадова.

— Капитан Урусов, — представляется он и добавляет, — Андрей.

— Виктор.

— Я знаю, — улыбается Андрей, кивая на Борю. — Доложили.

Но тут же улыбка сползает с его лица.

— Санька ушла вон туда, — палец упирается в Чимтаргу. — Сказала, есть какая-то тропа, которую надо перекрыть, и про которую никто не знает. Извини, Вениаминыч, я совсем плохой был, не сумел задержать. Мы как раз за ней собирались.

Смотрю на осунувшееся, заострившиеся лицо, черные круги вокруг глаз. Слышу Борино хриплое дыхание…

— Нет, капитан, Чимтарга вам сейчас не по зубам. Горняшка у вас. Удивительно, что на ногах держитесь.

— Но…

— На подходе Потап с бойцами, они пойдут. А вы вниз. В Лагерь и отдыхать. Эта война для вас закончена.

— Но пап, там же Санечка! — Боря отрывается от матери и поворачивается ко мне. — Ты не думай, я теперь не только в шахматы играть умею.

— Знаю, — отмахиваюсь от сына. — Можешь за сутки без аклимухи дойти от Искандеркуля до Мутных. Но после этого тем же темпом пройти Чимтаргу не сможешь. Вообще не сможешь. Только отвлечешь людей на свое спасение.

— А…

— Моя внучка не домашний ребенок. И…

От неожиданного толчка чуть не падаю в снег. Ленг поворачивает морду к Коно. Санькин пес смотрит в сторону перевала, потом оборачивается и требовательно-вопросительно гавкает.

— Да, Коно, — говорю ему, — найди ее. И вытащи. И ты тоже, Ленг.

Псы мгновенно исчезают за гребнем ближайшей морены.

Таджикистан, Фанские горы, Мутные озера

Коно

Запахи. Много. Здесь было много Друзей. Но давно. Маленькая тоже была. Сейчас нет. Есть люди! Двое. Чужие. Один не совсем чужой. Тот, который не умер в пургень. Второй незнакомый. В коше. Вышли. Посмотреть, чтобы не обидели Старых Друзей, которые с нами. Не нападают. Обнимаются. Плачут. Чужой — не чужой. Это новый Друг. Хорошо. Друзья — это хорошо. Но где Маленькая? Запахи. Она была здесь. Куда ведет след? Вон туда за морену. Недавно, можно догнать. Надо спросить Друзей. Старый Друг, ты не против? Плохой запах. Она беспокойна. Надо к Маленькой! Вместе с братом? Хорошо! Нужно спешить!

* * *

Два черных зверя, мгновенно сорвавшись с места, большими прыжками понеслись к перевалу Чимтарга, с каждым скачком отыгрывая фору, выбранную Санькой. Глупые люди думают, что лучшие из них могут сравниться с собаками в беге.