Побродив по самым красивым местам своей виртуальности, я понял, что депрессия отступила. Я действительно все еще жив. Однажды я сказал Итачи, что хотел бы заняться творчеством, но не могу, потому что меня, как последнего Учиху, не оставят в покое. Я никогда не жаждал быть шиноби, но сейчас, когда меня лишили такой возможности, я понял, что мысли о предстоящем «уходе на покой» меня отнюдь не радуют. Однако не все еще потеряно. Даже если я никогда больше не смогу применять ниндзюцу, у меня все еще останется тело, которое я тренировал в течение десяти лет почти каждый день. Мое тайдзюцу и кендзюцу даже без активного шарингана все еще на уровне джонина, за что отдельное спасибо Итачи, нещадно меня гонявшему. Думаю, чувствительность тела я все–таки смогу восстановить так же как эмоции, а если нет – приспособлюсь и к этому.

В реальность я вернулся заметно приободрившимся и сразу же занялся ремонтом системы самогендзюцу. Повозиться с ней придется изрядно, но результат того стоит – хотя бы перестану пугать безразличным выражением лица Наруто и Итачи.

Глава 23

Я как обычно «медитировал» в саду, на самом деле просто любуясь солнечными бликами на листве и облаками, плывущими в небе. Моя система самогендзюцу была еще не до конца восстановлена, и сейчас у меня временами начисто отсутствовали все эмоции и желания, поэтому иногда даже шевелиться не хотелось. Попроситься, что ли в клан Нара? Я там теперь за своего сойду.

– Саске–сама? – раздался неподалеку голос.

Я сразу его узнал и даже слегка удивился – как раз недавно закончил работу над этой эмоцией и теперь решил проверить ее в деле. Хотя приход Нейджи был вполне ожидаем, я ведь его с того света вытянул, и он просто не мог это проигнорировать. Теперь еще один человек появился, кто называет меня «сама». Впрочем, с тех пор, как меня начали считать реинкарнацией Рикудо, многие стали выражать чрезмерное уважение.

– Привет, – я поприветствовал Хьюгу и выбрал из своей коллекции улыбок вежливо–дружелюбную.

Нейджи некоторое время благодарил меня по всем канонам кланового этикета, но через пять минут выдохся.

– Я хотел спросить… Мы ведь никогда особенно не общались, и за всю жизнь сказали друг другу десяток слов. А вы… вы вытащили меня с того света. И я не понимаю, почему вы приложили столько усилий ради меня.

Похоже, парня и правда всерьез беспокоит этот вопрос. Хотя его можно понять. Я ведь только своего любимого брата так же спас, и теперь Хьюга не знает, что и думать.

– Просто ты всегда мне очень нравился, и мне было больно видеть, как ты умираешь, – я добавил побольше искренности во взгляде. Сейчас бы еще его за руку взять, но это уже перебор будет.

Глаза Нейджи, и без того большие, стали просто огромными. А потом парень начал стремительно заливаться краской, истолковав мое высказывание именно так, как я и предполагал. Хотя… После того, что у него было с моими внутренними личностями, он на мне жениться обязан. Впрочем, я ради собственного душевного спокойствия не узнавал, что там с ним фанатки делали, может, все не так уж и запущено. Но все же хорошо, что Нейджи ничего не помнит. Почти две минуты я с интересом наблюдал за жутко смущенным Хьюгой, и наконец, смилостивился.

– Меня очень беспокоит то, что длинноволосых мужчин с каждым годом становится все меньше и меньше. Я просто не мог допустить, чтобы и ты погиб. У меня есть что–то вроде хобби – спасать всех шиноби с длинными волосами. Началось все с Хаку, а потом я просто во вкус вошел и не смог остановиться.