– Выходите за меня, – я решил не ходить вокруг да около, поэтому перешел к главному, опустив даже приветствие.

Тсунаде даже не пошевелилась, недружелюбно глядя в ответ, и всем своим видом говоря, что шутка зашла слишком далеко.

Я со вздохом положил букет на стол, поняв, что из моих рук она его все равно не примет.

– Уже вся Коноха, а может, и весь мир в курсе, что я влюблен в вас, так почему же ВЫ в это не верите?

– Я по возрасту могла бы быть твоей бабушкой, – она откинулась на спинку кресла все с тем же неприступным видом.

– А я мог бы быть демиургом этого мира, – в тон ей ответил я. – Если считать по годам, я старше. Несколько тысяч лет всяко больше, чем полвека. Десятихвостый постепенно растворяется во мне, и этот процесс уже не остановить.

– Если так мерить, то Наруто считался бы самым старым жителем в Конохе, – Тсунаде с легкостью отмахнулась от моих доводов.

– Одно слово, да или нет?

Впрочем, по ее лицу и так все было понятно. Я на миг прикрыл глаза. Ее отказ оказался на удивление болезненным, хотя по дороге сюда я уже знал, каким будет ответ. Я почувствовал, как порвалась еще одна нить, удерживавшая меня в этом мире. Когда я открыл глаза, в них уже светился риненган.

– Я ухожу.

Мне не надо было пояснять, что я имею ввиду не только кабинет Хокаге.

– Что?! Почему? – взволнованно спросила Тсунаде.

– Жестокая. Разбила мне сердце, и еще спрашиваешь почему?

Пятая открыла рот, явно собираясь возразить, но я ее перебил.

– Шучу, – произнес я без намека на улыбку и коснулся пальцем одного из цветков в букете. – Но не думаю, что когда–нибудь хоть одна женщина услышит от меня те же слова.

– Если думаешь, что можешь в третий раз стать нукенином, и это сойдет тебе с рук… – возмущенно начала Тсунаде, но я не дал ей продолжить.

– Не думаю. Я просто ухожу. И вряд ли когда–нибудь вернусь, ну если только буду умирать от тоски по родным местам, – я криво усмехнулся, показывая, как мала эта вероятность и направился к выходу.

– Подожди, – Хокаге даже вскочила на ноги. – Я запрещаю тебе покидать Коноху!

– Эти глаза – не просто додзюцу, – медленно произнес я, остановившись на полпути и повернувшись к ней. – Они – предопределение. Рикудо, Нагато, Мадара, Наруто – жизнь каждого из них подчинена ему. Они все призваны нести мир во всем мире, пусть и делали это разными путями. А мое предназначение в другом, и поэтому я должен уйти. Прощайте, Тсунаде–химе.

Я закрыл за собой дверь и быстро направился к выходу из резиденции. Не то чтобы я боялся, будто меня остановят, во всей Конохе это под силу, может быть, только Наруто, но хотелось уйти отсюда как можно скорее. Пожалуй, я даже не буду дожидаться завтрашнего утра, как планировал. Долгие проводы – лишние слезы.

Когда я вернулся домой, выяснилось, что Наруто с Итачи каким–то образом уже узнали, что меня отшили. Сочувствия мне совершенно не хотелось, поэтому я едва ли не с порога огорошил их новостью, что ухожу прямо сейчас, только прихвачу любимый набор кунаев.

– Что?! Но… – я не дал Наруто договорить, устроив прощальные обнимашки, и от избытка чувств чуть не выжав весь воздух у него из легких.

– До встречи.

Затем наступила очередь Итачи. Он до сих пор чувствовал себя немного неловко, когда его обнимали, хотя должен бы уже привыкнуть.

– Еще увидимся, нии–сан, – произнес я, хотя и не был уверен, что смогу сдержать обещание.