Но потом она посмотрела в голубые глаза, и все совершенно исчезло. Ни одну черту его характера нельзя было прочитать во взгляде, ни маленького намека на какие-либо чувства. Никакого ключа к его душе, если, конечно, у этого игрока и мошенника вообще была душа!

— Что случилось, мальчик? Ты ушибся? Джорджи онемела и почувствовала себя какой-то дубиной. Она глазела на самого красивого мужчину из всех, что ей довелось видеть в жизни, и все это лежа на палубе, трепыхаясь словно рыбина, да еще потирая при этом свой зад.

Джорджи попыталась вскочить на ноги, прежде чем он подойдет и заметит, как она покраснела.

— Эй, давай я тебе помогу.

Он наклонился к ней, как будто бы она была каким-то скулящим сосунком.

Она отбросила его руку.

— Я не нуждаюсь в помощи всяких старых бабских угодников!

Вскочив на ноги, Джорджи припустилась бежать.

— Юноша!

Взвизгнула одна из девиц, когда Джорджи убегала, пробиваясь через поток пассажиров.

— Мы сообщим о тебе капитану!

«Ха! Сообщим капитану». Злобные язвительные слова звучали у Джорджи в ушах, когда она неслась вниз по сходням мимо склада к салону Фидлера в дальнем конце пристани. Было совершенно ясно, что эта наглая язва старалась привлечь к себе внимание Кингстона — еще одна жалкая попытка поймать в свои сети того, кого эта дурочка считала блестящей партией. Также как и две другие девицы. Но единственное, чего могли добиться провинциальные красотки, так это того, что он их обведет вокруг пальца и быстро добьется своего, если одна из них будет настолько глупа и пойдет с этим прохвостом на сомнительную прогулку при лунном свете. И похоже, что он наверняка так и сделает, хотя бы с одной из них. Если только…

Джорджи остановилась. На ее выразительных губах заиграла озорная усмешка.

— Если только я не вмешаюсь и не спасу их от этого повесы. Ну не забавно ли будет понаблюдать за их унылыми физиономиями, когда я в вихре вальса уведу его у них из-под самого носа? А я могла бы это сделать. Это также легко, как плыть вниз по течению. В конце концов, она не зря провела часть жизни на борту большого парохода на Миссисипи. Она наблюдала, как все уловки, известные Еве, испытываются на бесконечной веренице ничего не подозревающих олухов. И не заставляла ли ее мама посещать Академию мисс Причард, когда у них водились лишние деньги?

Незаметно она, Лак Эллен Джорджетт Пэкинг, усвоила как безупречно держаться на танцевальных вечерах и с неприступной чопорностью разливать чай. Она даже научилась флиртовать, прикрывшись веером с самыми достойными представителями мужского пола.

— Что со мной произошло? — спросила она, когда разум одержал верх. — На кой черт мне нужно тратить время на какого-то мошенника?

Она решительно направилась к двери убогого питейного заведения, которое было всего лишь в нескольких ярдах.

— И все же, забавно бы было выщипать хвост этому павлину!

Она замедлила шаг.

— Заманчиво отомстить за то, как эти негодяи обманули ее бедного отца, после того как умерла мама.

Если бы не эти негодяи-игроки, у них по-прежнему был бы прекрасный собственный пароход, на котором они ходили по грязной старушке Миссисипи, а не эта старая посудина, плавающая в верховьях Колумбии. Им не пришлось бы заметать следы, удирая от кредиторов. Они не были бы здесь в полном одиночестве, вдали от остальных членов семьи.

Только в прошлом месяце, когда ее отцу предложили временную работу капитана «Уилламета», ходившего по реке с тем же названием, она снова почувствовала радостное волнение, такое, как когда они правили на собственном огромном речном красавце.

Джорджи тщательно скрывала от всех, как ей стыдно за отца, потерявшего не только собственный пароход «Элли Сью», но и доброе имя.