Эйб знал названия созвездий от деда, и в детстве он часто засыпал, считая не овец, а всех этих мерцающих псов, медведиц и рыб, глядящих в его окно.

— Раньше это вам не мешало, — напомнила ему Карлин.

— Должно быть, победил достойнейший.

Эйб попытался улыбнуться, но лицо его сковало морозом.

— Я хожу на семинары по истории к мистеру Герману. Поверьте мне, он не может претендовать даже на второе место.

Снегопад прекратился, снег сверкал бриллиантами и хрустел под ногами.

— Рождество. — Эйб наблюдал, как от его дыхания образуются крошечные льдинки. — Как ты думаешь, что делал бы сейчас Гас?

— Он был бы в Нью-Йорке, — ответила Карлин не задумываясь. — И я была бы с ним. Мы бы объелись и просмотрели три фильма подряд. И может быть, не вернулись бы обратно.

— Гас ведь не мог положить тебе в карман ту рыбку. Ты же понимаешь, верно?

— Расскажите это вашему приятелю. — Карлин кивком указала на кота, который шел за ними от дома мисс Дэвис. — От него несет рыбой.

Поздним вечером, все еще думая о Гасе, Карлин отправилась в спортзал, открыв бассейн ключом, который выдавали каждому члену команды. Она включила в коридоре дежурные лампы, затем прошла в раздевалку и переоделась в купальник, натянула шапочку и очки для плавания. Эйб Грей не захотел поверить, что рыбка, появившаяся в доме мисс Дэвис, была от Гаса, но Карлин знала: кое-что никогда не исчезает, оно остается с тобой, хочешь ты этого или нет.

В воде бассейна отражались лампы из застекленного коридора, и их света вполне хватало. Вода была бутылочно-зеленой, и, когда Карлин села на край бассейна и поболтала ногами в воде, девочка поразилась, насколько там холодно. Ничего удивительного, подогрев был отключен на праздники. Карлин скользнула в воду, задохнувшись от холода. Кожа покрылась пупырышками, очки запотели, как только она надела их. Она поплыла, выбрав самый энергичный стиль, баттерфляй, и вошла в свой обычный ритм. Плавание приносило облегчение, Карлин казалось, будто она в открытом океане, за мили от берега и от всех презренных забот человечества. Она думала о звездах, какие видела на небе, о снежинках, покрывающих бетонные дорожки, и о морозах Новой Англии, которые пробирают до самых костей. Когда она наплавалась, от ее движений в бассейне образовалось течение, мелкие волны ударяли в кафельные стенки. Опираясь локтями на бортик бассейна, Карлин сняла очки, затем стянула резиновую шапочку и встряхнула волосами. И тогда заметила, что находится здесь не одна.

Над поверхностью воды поднимался зеленоватый туман от хлорки, и на мгновение Карлин показалось, что ей просто померещился приближающийся человек, но затем он подошел ближе. Она оттолкнулась от бортика, до тех пор, пока она в центре бассейна, никто не сможет ее схватить, если, конечно, именно это входит в намерения пришельца. Кто бы он ни был, ему ни за что не угнаться за Карлин в воде.

Она сощурила глаза, которые уже щипало от хлорки, и попыталась сохранить хорошую мину.

— Не подходи! — приказала она и несколько удивилась, когда человек сделал так, как она велела. Он присел на корточки и улыбнулся, и тогда она его узнала. Шон Байерс из аптеки. Карлин чувствовала, как сердцебиение замедляется, но, что странно, пульс все равно оставался бешеным. — И что ты, собственно, здесь делаешь?

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос. — Шон снял часы и аккуратно убрал их в карман джинсов. — Я прихожу сюда два-три раза в неделю после закрытия. Так что я завсегдатай. Чего нельзя сказать о тебе.

— Да ну? Ты плаваешь?

— Обычно в Бостонской гавани, но и это сойдет. Никаких лотков с едой, и не надо увертываться от полузатонувших лодок.

Карлин продолжала баламутить воду, наблюдая, как Шон снимает куртку и бросает ее на пол.