Изменить размер шрифта - +

В среду четвёртого июля Максим быстро вымылся в душе на съёмной квартире, где он останавливался во время вызовов в столицу, и в десять часов уже докладывал полковнику Сидорину о своём возвращении.

Нагоняя не последовало вопреки ожиданиям. Непосредственный начальник Одинцова, командир отряда спецназа ГРУ, был занят своими делами и уже забыл, что просил майора докладывать о положении дел в Синдоре.

 

— Синдорский лес? — рассеянно спросил он, когда майор доложил ему о своём рейде в Синдор. — Ты же собирался на моря.

— Позвонил дядя по отцовской линии, брат отца, он там лесничим промышляет, попросил помочь с поиском пропавших животных, ну я и поехал к нему. Брызгалова с собой взял, кое-кого из ребят.

— Ну и что, нашли зверей?

— Там ещё охотники пропали, группа из Сыктывкара во главе с генералом Охлиным. Я докладывал. Но в конце концов всё закончилось хорошо.

— Нашлись, и ладно. Ты вовремя вернулся. Есть задание — навестить Катар, срочно. Где парней оставил?

— Они, как обычно, у своих родичей квартируют.

— Собирай группу, изучай местность, обычаи, маршрут проложен, все формальности улажены, план операции разработан. Вылет ночью.

— Что надо делать? — спросил Максим, преодолевая желание отказаться от задания (что было невозможно), но, с другой стороны, радуясь, что полковник не стал требовать официального отчёта о действиях спецгруппы Одинцова в Синдорском лесу.

— Надо вытащить нашего парня, — ответил Сидорин, глядя в глубину объёмного монитора на столе. — Местные шьют ему дело о контрабанде оружия, хотя всё намного сложней, и если катарцы отдадут его америкосам, парня мы потеряем.

— Он разведчик?

— Как тебе сказать… коммивояжёр… криптосотрудник «Росвооружений», доставляющий кое-какое… скажем так, оборудование симпатичным нам парням в разных регионах мира.

— Понял. ЦРУ ест хлеб не зря, если вышло на него. Кстати, один такой парнишка уже сидит в США — по фамилии Бут.

— Вот поэтому и нужно, чтобы второй туда не попал. Он слишком много знает. Учти дополнительно: Доха нашпигована сотрудниками американских спецслужб, а после уничтожения Яндарбиева тем более там сложно работать.

— Учту.

— И последнее: нам давно плюют в лицо американцы, но если начинают плевать в лицо «шавки» вроде катарцев, их надо останавливать жестко.

Так Максим Одинцов, майор ГРУ, командир подразделения «Кресс» особой группы «активного оперирования», оказался в Дохе, столице Катара, спустя всего сутки после возвращения из Сыктывкара.

Выходя из гостиницы, он привычно проверил, не следит ли кто за «туристом-англичанином», сел в такси на территории отеля, напомнившее московское «жёлтое», с большим пузырём на крыше, и за полчаса доехал до порта в Дохе.

Порт его не поразил ни обилием яхт и кораблей, ни величиной причалов, ни красотой морского вокзала, ни наличием военных катеров на рейде. Разве что портовый маяк здесь больше походил на минарет, чем на техническое сооружение.

Кинув взгляд на белоснежный красавец-лайнер «Анна-Мария», застывший у одного из причалов, Максим поспешил в бар «Аш-Шар», ближайший к порту из всех заведений подобного типа, если не считать баров и ресторанов в здании морского вокзала.

Команда была в сборе.

Брызгалов, сохранивший синдорскую небритость и напоминавший Джейсона Стэтэма, походил на завсегдатая немецких пабов и одет был соответствующим образом — в демократические джинсы и безрукавку.

Лейтенант Тарануха не отстал от него по части «пивного» имиджа, хотя одет был в серые штаны и мятую серую рубашку-апаш; он «косил» под бельгийца.

Быстрый переход