— Бернар, — говорит Наджья Аскарзада. — Проваливай — и больше никогда меня не доставай. Я не знала, что ты такой ревнивый. Или, по-твоему, ревность — самый короткий путь к самадхи?

— Мисс Аскарзада?..

— О, извините. Я вас приняла за другого человека.

Девушка вслушивается. Сплошные помехи...

— Алло? Алло!..

Снова незнакомый голос:

— Мисс Аскарзада. Пожалуйста, через полчаса подойдите к складу «Деодар электрикал» на Индастриал-роуд.

Голос с едва заметным акцентом явно принадлежит человеку культурному.

— Алло? Кто вы такой? Послушайте, извините, но я...

— «Деодар электрикал», Индастриал-роуд. И все.

Наджья Аскарзада смотрит на наладонник так, словно это скорпион. Ни объяснений, ни имени, ни номера, на который можно было бы перезвонить.

Она вносит в палм адрес, который ей дал неизвестный, и на дисплее появляется карта. Через минуту девушка уже выезжает из ворот на своем мопеде. Склады «Деодар электрикал» находятся на территории студии, где снимался «Город и деревня». Теперь, когда сериал стал полностью виртуальным и переехал в «Индиапендент Ранапур», студия распалась на множество мелких компаний. Следуя карте, Наджья направляется к огромным дверям главного съемочного павильона, рядом с которыми за столом сидит подросток в длинной куртке. Он слушает трансляцию крикетного матча по радио. Девушке бросается в глаза, что у него на шее трезубец — медальон шиваджистов, похожий на тот, который она видела на Сатнаме.

— Кто-то позвонил мне и попросил приехать сюда. Меня зовут Наджья Аскарзада.

Парень оглядывает ее с ног до головы. У него уже начинают пробиваться небольшие усики.

— А... Да, нам сказали, что вы приедете.

— Сказали? Кто?

— Пройдите, пожалуйста, за мной.

Он открывает маленькую дверцу в воротах. Пригнувшись, они проходят в здание.

— Ух ты!.. — восклицает Наджья Аскарзада.

В свете студийных прожекторов возвышается колесница Рамы, красно-золотая пирамида из ярусов и парапетов в пятнадцать метров высотой, украшенная множеством изображений богов и полубогов. Это настоящий передвижной храм. На его вершине, почти касаясь потолочных перекрытий, находится купол из плексигласа, внутри которого располагается статуя Ганеши на троне. Бог простонародья, а теперь еще и всех шиваджистов... У основания — широкий балкон, установленный на две одинаковые грузовые платформы.

— Грузовики соединены, — с энтузиазмом объясняет гид. — Они будут постоянно двигаться вместе. Мы, конечно, привяжем веревки, если кто-то захочет, чтобы увидели, как он тянет колесницу, но шиваджисты никого не собираются эксплуатировать...

Наджья никогда не видела запуска космических аппаратов, даже близко никогда не подходила к космодромам, но ей кажется, что там должно быть нечто подобное: такие же краны и порталы, рабочие в комбинезонах и масках, снующие по золотистым трапам, небольшие роботы, сующие свои маленькие хоботы во все щели и углы. В воздухе — одуряющий запах краски и пары стекловолокна. Стальной навес звенит от работающих скобозабивных устройств, сверл и электропил. Наджья наблюдает, как на специальном подъемнике поднимают вверх одного из Васу. Двое рабочих со стикерами шиваджи на комбинезонах закрепляют его в центре круга — это слуги, танцующие у трона Вишну. А выше, в самой сере дине, — золотой зиккурат, святыня из святынь.

Колесница Джаггернаута.

— Пожалуйста, вы можете делать снимки, — говорит парень.