Ничего абсурдного. Ты знаешь, где «Сад семи услад»?
— Что? Но… Это переход на светскую беседу? Да. Мы с Донованом были там пару раз. Еда…
— Слушай. В «Саду» есть сквозной проход. Я приду ночью, в Час Домашнего Веселья. Зайду с парадного входа, запру дверь для свиты и выйду сзади. Ты будешь ждать меня там с фливвером. Возьми самый быстрый во всем блеске. Я выйду, запрыгну в него, а ты «помчишься до Техаса», как говаривал мой друг. Полетим так быстро, как только это возможно, к большому городу Хифокалю в соседнем блеске. Возьмем челнок. Как только купим билеты… — Он расслабился и откинулся на спинку кресла. — Власти порта защитят. Затем ты, я, твой Донован — мы полетим в небеса, отправимся… может, в Техас, может, за бан Бриджит.
Арфистка взяла салфетку и вытерла губы. Полдник подошел к концу, и слуги собирались укатить кофейный столик и привести тронный зал в порядок.
— Я должна поговорить со своим другом.
Император взглянул на приближающуюся свиту.
— Нет времени. Никаких обсуждений. Решай.
Мéарана сделала глубокий вдох, выдохнула.
— Второй ночной час. За «Садом семи услад».
— С самым быстрым фливвером. Давай. — Он поднялся из-за стола и заговорил так, чтобы его услышали остальные: — На сегодня хватит песен. Приходи завтра, споешь о Верховной Таре.
Мéарана встала, изящно поклонилась и подняла футляр для арфы.
— Ваше величество повелевает, сие ничтожество подчиняется. — Она перекинула футляр за плечо и направилась к двери.
По пути девушка задавалась вопросом, что скажет Донован о таком развитии событий, но ей казалось, что она догадывается.
— Ты с ума сошла? — воскликнул Донован.
Фливвер «Золотой орел» с обтекаемыми обводами скользил по улице Двойной Луны на подушке, создаваемой магнитным полем в плитке.
— Лучше надейся, что нет, — ответила арфистка. — Ведь я за рулем.
На западе темнели холмы Килуорси, их высокие пики ловили последние лучи солнца, переливаясь ослепительными бликами.
— Похитить императора? Еще скажи, что это разумно.
— Это не похищение. Он сам это предложил.
— Тогда ты не знаешь Чертополохово Пристанище. Пусть он император, но «над всем властвует традиция».
— Донован, послушай. Пусть он подчиняется традициям, хотя как раз от них хочет сбежать, но он способен задержать нас здесь и требовать, чтобы я развлекала его каждый полдень до конца своей гребаной жизни! И как тогда я найду свою мать?
— Дядя Зорба сказал, чтобы я оберегал тебя от неприятностей. Думаю, он вряд ли мог предположить, что ты сама будешь в них вляпываться.
— Тебя император отпустит. Тебе нечего ему сыграть.
Часть разума человека со шрамами вспыхнула от злости, и Донован хохотнул.
«Это ты, Фудир? Тебя уязвило, что она считает, будто ты бросишь ее? Я потрясен».
Фудир доходчиво объяснил ему, куда он может засунуть свое потрясение.
«Это опасно, — сказал Внутренний Ребенок. — Похищать императора, даже с его согласия».
«Нам не нужно вывозить Джимми с планеты, — возразил Шелковистый Голос. — Нужно лишь похитить Мéарану из лап императора».
«Эх, — вздохнул Силач, — с тобой не повеселишься, дорогуша».
«Много не потребуется, — прошептал еще один голос. — Легкий удар в висок — и она очнется на полпути к Арфалуну».
«Императору это не понравится», — подсказал Внутренний Ребенок. |