Впрочем, самая большая опасность для подчиненных Гредера заключалась не в том, чтобы не выдать своего возмущения или восхищения его «дикими монологами», а в том, чтобы не впасть в эйфорию от одного из таких монологов и не пытаться воплотить в жизнь одну из его театрально-бредовых идей, или выполнить один из его абсурдных приказов-рассуждений.

Приземистый, немыслимо широкоплечий, с красновато-серым (цвета пережженного кирпича) лицом закоренелого гипертоника и короткими, по-монгольски кривыми, словно всю жизнь просидел на глобусе, ногами, Гредер имел привычку представать перед своими подчиненными, воинственно набычившись, обеими руками держась за широкий, специально для него пошитый, почти бандажный ремень, чтобы, пренебрегая какими-либо вступлениями, раскручивать один из многих своих «диких монологов». И поскольку лишь искушенные знали, что у штандартенфюрера СС Гредера есть кодовые слова: «Ибо приказ вам известен», то своими фантазиями шеф СД группы армий не раз ставил в идиотское положение и подчиненных, и самого себя.

А секрет заключался в том, что из всего потока, который Гредер выплескивал, изощряясь в красноречии, выполнению, да и вообще, вниманию подлежала только та сентенция или то прямое указание, которые завершались словами: «Ибо приказ вам известен». Использование им слова «приказ» в любом ином словосочетании или контексте просто не принималось во внимание.

— Говорят, где-то там, рядом, должна находиться древняя крепость. Это так?

— Она рядом, — ответил гауптштурмфюрер Нодэль. — Небольшая, но действительно древняя.

— Тогда почему мы с вами располагаемся в этом вашем особняке, а не в крепости? Только потому, что из нее не нужно было изгонять путающихся под ногами румынских штабистов? Но вы же знаете, как я отношусь к крепостям!

— Вы им поклоняетесь.

— Вот именно. Мне приятно, что вам хоть что-то известно о своем командире. Так почему мы не в крепости?

— На ее территории нет ни одного подходящего строения. И вообще, это обычная восточная крепость, а не укрепленный замок в виде приятных взору европейца бургов.

— То есть, вы хотите сказать, что замка на территории этой крепости нет?

— Его нет, господин штандартенфюрер!

— И вы так спокойно сообщаете мне об этом, Нодэль.

— А что прикажете делать, господин штандартенфюрер?

— Что я прикажу делать?! Разнести стены крепости и построить из камня нормальный приличный замок, черт возьми, — вот что я прикажу делать. Что вы там возитесь с какими-то хижинами?

Нодэль замялся. Должность и обязанности квартирмейстера он считал позорными для себя и готов был принять под свое командование любое отделение СД на оккупированной территории, или даже роту «Ваффен СС», только бы не заниматься этими бесконечными переездами и не выслушивать по три раза на день «дикие монологи» штандартенфюрера СС Гредера.

— Оно бы, конечно, неплохо… — наконец нашелся он с ответом. И тотчас же услышал:

— Через два часа я буду в этом вашем, гм-гм…

— Днестровске, — подсказал Нодэль.

— Вот именно. Но что касается вас, Нодэль, то вы должны думать не о том, где именно я буду через два часа, а о том, что, где бы я через эти самые два часа ни оказался, — там все должно быть готовым к моему переезду. Ибо приказ вам известен.

— Чтобы все было готово в крепости? — все же решил подстраховаться квартирмейстер.

— В Кремле, Нодэль, в Кремле!

— Я вас понял. Через час резиденция в Днестровске будет готова.

— Иб