— Спасибо тебе заранее! — горячо пожал ему руку Александр Михайлович. — Я позвоню завтра утром…

XIII

Николай Евгеньевич сидел, уставившись в точку, затерявшуюся в пространстве темнеющего неба за окном. Вновь и вновь мысленно возвращаясь к недавно состоявшемуся разговору с супругой — разговору неприятному, оставившему у него брезгливое ощущение собственной нечистоты, словно жил и живешь в выгребной яме, а не в квартире улучшенной планировки, в окружении любящей семьи. Любящей? Это просто бред. Все они только себя любят и даже пальцем не шевельнут ради другого, кто бы это ни был — брат, сестра, мать, отец, муж… Если и засуетятся, то только чтобы им самим не стало хуже, не исчез привычный источник и гарант их благополучия, позволяющий жить в удовольствие. Сегодня он ясно это понял, поговорив с женой.

Телефонный звонок отвлек от размышлений. Филатов взял трубку.

— Николай Евгеньевич? — осведомился долгожданный баритон. — Не помешал отдыху?

— Нет. Я ждал вашего звонка. — Филатов решил не крутить, пора брать быка за рога — и делу конец. — Сидел и прикидывал: позвоните еще или нет? И решил: непременно позвоните. Я вам нужен. Так? Или будете хитрить?

— Не буду, — грустно вздохнул баритон. — Зачем? Вы человек деловой, я тоже. Давайте поговорим?

— Насчет чего? — Николай Евгеньевич пожалел, что не подключил к телефонному аппарату магнитофон, но сейчас заниматься этим уже поздно. — Насчет предложения о взаимовыгодном деле?

— Прогресс! — засмеялся незнакомец. — Прошлый раз вы были полны негодования. А теперь заинтересовались?

— Решил исправить свою ошибку, — заверил Филатов.

— Ладно, не буду мелочным. Дело простое: хочу попросить вас помочь сущим пустяком — спустить дополнительные фонды.

— Кому и какие?

— Ай-яй-яй, Николай Евгеньевич! Опять бежите с факелом впереди паровоза. Нехорошо!

— Помилуйте, но как я буду решать и соглашаться, не зная, кому и какие фонды спускать? И вообще, зачем мы обсуждаем по телефону? Давайте встретимся.

— Во встречах нет необходимости, — сухо отрезал баритон. — Я хочу получить принципиальное согласие, а потом обещаю представить полную калькуляцию: кому, что именно, и в какие сроки.

— Вот так вот, да? — усмехнулся Филатов. — А я что буду с этого иметь? Хотя бы с принципиального согласия?

— Вопрос по делу. Будете иметь приличную премию.

— Какую премию? — не унимался Николай Евгеньевич.

— Я сказал: приличную, — терпеливо пояснил баритон. — И кредиторы ваши уймутся, особенно молодой человек с бриллиантовым колечком.

— Надо понимать, вы знаете того молодого человека?

— Как хотите, так и понимайте, — равнодушно ответили Николаю Евгеньевичу. — Не накликайте на себя новых неприятностей. Это совет.

— Я подумаю…

— Это полезно, — хмыкнули на том конце провода. И не делайте необдуманных шагов. Кстати, не рекомендую подключать к телефонному аппарату магнитофон. Всего доброго…

Николай Евгеньевич на мгновение испытал суеверный ужас: откуда баритон мог знать о его мыслях насчет магнитофона? Но тут же успокоил себя — сейчас все читают приключенческие романы, смотрят западные фильмы.