– Вьючным осликом я еще не работал, – пробормотал Костя со слабым сомнением.

– Ниче, оно не зазорно, – хохотнул Виорел. – Заодно и развеешься, а то закис ты в своем офисе вонючем. Опланктонился.

– А чего нести-то? – продолжал допытываться Костя.

– Не боись, ничего незаконного. Просто… дефицитный товар. У нас его навалом, а где-то не хватает. На том и стоит торговля, а то ты не знаешь! Я тебе серьезно говорю: криминала никакого, не наркота, не рыжье или брюлики. Просто товар. Хочешь – я покажу, никаких тайн, все честно.

– Ну, раз никаких тайн… – вздохнул Костя обреченно. – Собственно, мне и деваться-то некуда, сам понимаешь. Участвую.

– Вот и славно. – Виорел протянул руку, и они поручкались, как было принято у Виорела на родине – не пожав друг другу ладони, а просто коротко хлопнув ими одна о другую. – Давай, добиваем – и вперед.

– Что, вот так сразу? – удивился Костя.

– А чего ждать? Время дорого. Будь здрав, фрателе!

– Будь здрав, Вира…

* * *

– Переодевайся, – велел Виорел, бросив на койку невзрачную темно-серую робу.

Костя с сомнением подцепил куртку одним пальцем за воротник и недоверчиво осмотрел. Такое одеяние вполне мог носить рабочий «Руссо-Балта» в начале прошлого века или какой-нибудь китаец из бедной провинции в его середине. Оно, собственно, даже не являлось курткой и напоминало скорее гимнастерку, поскольку надевалось через голову и разрез с пуговицами имело только на горловине. Пуговицы, к слову сказать, были деревянными. Под стать оказались и брюки, совершенно бесформенные и тоже с плоскими деревянными пуговицами на поясе и гульфике.

Поскольку Виорел облачился в точно такую же одежду, вопросов Костя задавать не стал. И принялся натягивать эту робу.

– Стоп-стоп-стоп… – остановил его Виорел. – Сначала белье и носки. Вот, держи. Футболку снимай на фиг, не понадобится.

Виорел вынул из архаичного полотняного мешка семейные трусы в веселенький синий цветочек. Новые, даже этикетка не была снята.

– Белорусские! – со значением произнес Виорел. – Хэбэ, никакой синтетики! И носки, вот, держи.

Носков Виорел выдал аж четыре пары. Одну сейчас надеть, а остальные, надо понимать, сменные.

С трудом сдерживая недоумение, Костя переоделся. Теперь на нем не осталось ни единой своей вещи, если не считать часов. На них Виорел, кстати, тут же обратил внимание.

– Кварц, механика?

– Да какая механика, кварц, конечно…

– Советую: оставь. Все равно от них толку мало будет.

– Есть, сэр… – вздохнул Костя, снял свой якобы «Хельвеко», а на самом деле откровенный китайский нонейм и сунул в карман джинсов, аккуратно сложенных на табурете.

– Сапоги носить умеешь? – продолжал удивлять Виорел, хотя на самом деле Костя уже перестал удивляться. Раз в одежде такие закидоны, то и обувь без внимания не останется.

– Не знаю, не пробовал… – честно сознался Костя. – Я ж не служил.

– Понятно… – кивнул Виорел и полез в очередной мешок, который почему-то очень хотелось назвать торбой. – Во, как раз сорок третий!

– Я ж тебе говорил, ношу сорок второй! – напомнил Костя.

– Послушай бывалого человека, бери на размер больше, – со знанием дела посоветовал Виорел. – На, меряй.

Мерять пришлось ботинки, опять же на редкость допотопного вида. Носить похожие говнодавы во времена Костиного прадедушки – еще туда-сюда, но сегодня такая обувь выглядела по меньшей мере убого.