|
Однако взгляд у него изменился. Синклер понял, что его подчиненный также заворожен голосом и внешностью нарушительницы. — Нет, совсем, нет. С такими, как ты, мы хотели бы уметь договариваться и сотрудничать. Ты принесла на своей спине столько взрывчатки, что ее хватило бы не только на то, чтобы снести с лица земли весь штаб Первого Тарганского дивизиона, но и близлежащие кварталы города. Кроме того, нас интересует, каким образом тебе удалось пройти незамеченной мимо сенсоров инфракрасного излучения, не поднять тревоги и разгадать все «капканы», которые мы понаставили на ближайших подходах для таких гостей, как ты. Она устремила на Синклера взгляд удивительных янтарных глаз. Выражение ее красивого лица было просто каменным. — Как вам удалось завалить меня? У меня очень чуткое ухо и верный глаз, но я… Мхитшал присел на краешек ближайшего стола, опустив свой пистолет. — Синклера тебе вокруг пальца не обвести, красавица. На всякий случай мы оставляем на крышах близлежащих зданий наших зорких наблюдателей, вооруженных перископами. А что касается того, как мы тебя свалили… Так это благодаря очень нужной штуке, которая называется парализатором. Как бы попроще тебе объяснить суть его действия… В твоем организме есть три типа нервов, которые обеспечивают тебя всей гаммой ощущений. Один из этих типов дает тебе возможность чувствовать боль. Стержень посылает микроволны, которые поражают именно нервные окончания. Одновременно посылаются импульсы в твой мозг. В результате происходит нечто вроде внутреннего замыкания и на некоторое время ты просто отключаешься, как будто засыпаешь. Не хочется тебя расстраивать, однако вынужден сообщить, что разовое применение парализатора лишает человека такого количества нервных клеток, которое можно потерять лишь в результате крутого трехмесячного запоя. Жаль, конечно, но тебя ведь никто не просил лезть к нам, правда? Она, к удивлению Мхитшала, кивнула и глубоко вздохнула. — Вы воюете не так, как риганцы. Мхитшал рассмеялся. — Разумеется. И очень скоро Синк докажет это еще раз той армии, которая упрямо давит на нас в окрестностях города. — Бывает такое время, когда даже оптимизм неуместен. У Второго дивизиона его было хоть отбавляй, а где он теперь, этот дивизион? — усмехнулась пленница. В ее голосе, определенно, содержались провокационные нотки. Она сверлила своих пленителей ледяным взглядом, который оказывал несомненное гипнотическое воздействие. — Синклер Фист и Макрофт не одно и то же. И сейчас вы имеете дело не со Вторым, а с Первым дивизионом. — Поверь, это совершенно разные понятия, — проговорил Мхитшал, — скрещивая на груди руки. — Хочешь посмотреть, как мы дадим хороший подзатыльник твоим обожаемым мятежникам? — Нет, не хочу. Тем более, что этого и не будет. Я лучше с удовольствием погляжу на то, как наши люди разнесут вашу риганскую задницу на мелкие кусочки. — Она перевела взгляд на Синклера. — Ну, что теперь? Смерть? — Пытка? Изнасилование? Рабство? Чем вы пожелаете ответить на мою дерзость? — Я ухожу с Горы-Убийцы! — раздался в колонках напряженный голос Мака. Мятежники прорвались сюда. Мои потери — пятнадцать человек. Но мне кажется, они удовлетворены боем и клюнули на приманку. — Хорошая работа, Мак, — похвалил Синклер и обернулся вновь к карте, огоньки на которой несколько переместились. Затем он вернулся в гостиную, где отдыхала на диване нарушительница. У нее были удивительные глаза. |
