|
— Вся моя жизнь была чередой нескончаемых экзаменов. Я сдавал их один за другим. Другой жизни у меня никогда не было. Каждое утро я просыпался с мыслью о том, что сегодня должен продвинуться еще на шажок вперед в своих знаниях. — А что твой отец? Он пожал плечами. О, с этим у меня хуже всего. Практически ничего не помню, — Стаффа покачал головой. — Как будто что-то заблокировано у меня в мозгу. Ощущения очень похожие на те, которые я испытывал, когда натыкался на очередную ловушку, оставленную Претором. Кайлла фыркнула, выражая этим свое отвращение. — Тебя превратили в какую-то машину! Что же за родители такие?! — Ну… Мама у меня была миниатюрной, стройной. С ярко-рыжими волосами. А отец был блондином. Я помню, что на них так легко ложился загар. Они были… — Я не это имела в виду, — проворчала Кайлла. — Я хотела сказать, что они обращались с тобой, как с какой-то неодушевленной вещью. Неужели они никогда не водили тебя на парады, не покупали игрушек, не посылали в обычные учебные заведения, где бы ты общался с другими детьми? А как насчет твоего дня рождения? Что, твоим родителям никогда не приходило в голову устраивать званые вечера для твоих приятелей и друзей? Ты никогда не веселился с другими семьями на пикниках, в путешествиях, на праздниках? Стаффа беспомощно пожал плечами. — Я, честно говоря… Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Впервые я узнал о датах рождения людей только после того, как поступил на военную службу. Я был зачислен слушателем в летную школу и на навигационные курсы. До этого я полагал, что «день рождения» — это понятие, присутствующее только в жизни взрослых. — И что, у тебя никогда не было друзей среди сверстников, когда ты был ребенком? — Никогда. Впрочем, я припоминаю, что раз или два общался с детьми… — Он нахмурился. — Но понимаешь, мне с ними было как-то… Не знаю, как это поточнее определить. Я хотел решать головоломки и логические задачи, а они… Они хотели только шуметь, прыгать, бегать и вообще вели себя как-то.., по-дурацки! Насколько я помню, носились друг за другом по всем комнатам как угорелые. Смысл, кажется, был всего лишь в том, чтобы догнать убегающего и дотронуться до него… Своего рода охота, где охотник и дичь поочередно менялись местами. Я смотрел на них с улыбкой, не видя цели безумств. Она мрачно прищурилась. — Сколько тебе тогда было лет? — Не знаю. Я вообще в детстве и юности никогда не думал о своем возрасте. — Но ты же мог сравнивать себя с другими? Стаффа потер рукой колено, вновь напрягая память. — Когда я поступил в военную академию, все говорили, что мне четырнадцать лет. По крайней мере, именно эту цифру Претор вписал в соответствующую клеточку в анкете. С тех пор я и стал считывать года, это стало своего рода точкой отсчета. — А сколько было тем, кто учился с тобой? — Самому младшему двадцать один, — пробормотал Стаффа и как-то неловко заерзал в своем углу: только сейчас он понял всю странность этого. Он поспешил объяснить. — Понимаешь, я всегда был особенным ребенком. Всегда опережал других детей в развитии. К тому же моим покровителем был Претор, а такой человек обеспечивает своих питомцев только самым лучшим. В смысле образования, главным образом. Поэтому неудивительно, что я доминировал в своем классе. — Ты всегда был лучшим? — удивленно приподняв брови, спросила Кайлла. — Разумеется. |
