|
Синклер рассмеялся. — Кстати, удивительная женщина, ты не находишь? — Не нахожу, — все так же мрачно возразила Гретта. — Не знаю, что именно, но что-то определенно притягивает меня к ней. Понимаешь, мне кажется, будто она мне чем-то знакома. — Называй это чувство сексуальным влечением. Так, по крайней мере, будет честнее, — фыркнула Гретта. — Мужчины называют таких женщин сексуальными магнитами. Не знаю уж, что их так привлекает. Может, ее глаза… Они действительно гипнотизируют. Мне это, разумеется, непонятно, но я вижу, что мужчины останавливаются, встречаясь с ней взглядом. Кстати, таких женщин хорошо использовать в военных целях. Они могут деморализовать кого угодно. Мужчины-солдаты просто теряют голову и начинают совершать всякие глупости, включая и тягчайшие нарушения воинского принципа постоянной бдительности. Гретта замолчала и снова посмотрела в иллюминатор. Наступила тишина. Слышался только рокот двигателя. Наконец, она внимательно взглянула в лицо Синклеру и спросила: — Ты хочешь допросить ее наедине насчет местонахождения Макарты? Синк также глянул в главный иллюминатор и поджал губы. Внизу расстилались тарганские просторы. Тут и там сверкающие ручейки, словно разветвленная корневая система, устремлялись вниз с неровных, зубастых горных кряжей. Красиво контрастировали зеленые рощицы деревьев, сбегавшие по северным склонам серо-бурых холмов. — Нет, — сказал он наконец. — Я даже видеть ее больше не хочу. Красавица нам слишком дорого стоила. А главное.., она Тарге слишком дорого стоила. Даже представить сложно, сколько людей положили свои жизни по ее милости! Как она могла столь жестоко убить своего любовника? Когда я ушел из штабной комнаты, ее крик разносился по всем коридорам. Это… Это был какой-то сверхъестественный, нечеловеческий вопль. Словно из дикого кошмара. — Она до самой последней минуты думала, что мы блефуем. Кстати, у нее были внешние основания так думать, — сказала Гретта, сев на лавку. Лоб ее прорезала глубокая морщина. — Теперь, когда я убедилась в том, что ты не отравлен ее сексапильностью, как остальные мужчины, мне ее даже жалко. Подумай, каково ей сейчас! На нее навалилось ощущение такой страшной вины! Что может чувствовать человек, знающий о том, что он угробил за одну секунду тысячи и тысячи человеческих жизней? Она, наверное, сейчас сама себе противна. Как ужасно носить такое страшное бремя! Она, Седди, разрушила вековые мечтания своих соотечественников. Сама. Когда у нее была возможность поступить иначе. — Я видел ее на голографических карточках, — размышлял Синклер, вновь поворачиваясь к иллюминатору. — Это были моментальные снимки, где она не успевала нацепить на себя очередную защитную маску. И знаешь… Я, конечно, в этом не очень разбираюсь, но мне показалось, что с ней что-то не то в психическом плане. Наверно, стоит попросить наших врачей осмотреть ее, как ты считаешь? Гретта задумчиво закусила нижнюю губу и долго молчала. — Может, ты и прав, — сказала она. — Но, кажется, я придумала, как нам поступить. Я бы могла по возвращении на Веспу.., пойти и поговорить с ней. Может, мне удастся сказать что-нибудь такое, что раскроет ее перед нами. По крайней мере, к ней вернутся чувства, ощущения окружающего мира. Если мне удастся разговорить ее, может, мы узнаем, где находится Макарта. Синк почесал подбородок. — Нет, не трогай ее. В ней есть нечто такое… Не знаю, как выразить это, но., что-то пугающее. Он нахмурился, попытавшись представить себе образ роковой женщины. |
