Как видим, боевой и самовластный характер Жанны не изменился. Все-таки прав был Пьер де Ронсар, когда писал: «Но ни один из всех, какого б ни был роду, не властен сам свою переменить природу».

В конечном итоге подобная активность Жанны привела к вмешательству инквизитора из Майнца Генриха Кальтейзена, который в то время находился в Кёльне и вызвал ее к себе для дачи показаний. Это было совсем некстати, ведь против нее по-прежнему еще действовал судебный приговор, вынесенный в Руане.

После этого, наученная своими руанскими «приключениями», Жанна сочла за благо спешно удалиться обратно в Арлон. Об этом нам сообщает хроника еще одного современника описываемых событий — доминиканского монаха Жана Нидера, автора книги «Formicarium», написанной в 1437 году, то есть на следующий год после названных событий.

Историк Жак Хеерс пишет:

«Новая Жанна сначала появилась в Лотарингии; в мае 1436 года она была принята в Меце руководителями города, а братья настоящей Жанны д’Арк, Пьер и Жан, узнали ее и назвали своей сестрой».

Интересные сведения о новом появлении Жанны можно найти в старинной «Хронике настоятеля монастыря Сен-Тибо-де-Мец», где указывается:

«В 1436 году господин Филиппен Марку был старшим городским советником города Меца. В этом же году числа двадцатого мая Жанна Дева, которая была во Франции, прибыла в Ля-Гранж-оз-Орм, недалеко от Сен-Прива. Она туда приехала, чтобы переговорить с несколькими знатными горожанами Меца[…] И в этот же день туда прибыли два брата Девы, один из которых, мессир Пьер, был рыцарем, а другой, Жан Малыш, — оруженосцем. Они думали, что она была сожжена, но когда увидели ее, то узнали, и она тоже их узнала».

Историки Роже Сензиг и Марсель Гэ в своей книге «Дело Жанны д’Арк» пишут:

«Если братья д’Арк отвезли свою сестру в Вокулёр, а потом и в Домреми, надо думать, что эта женщина не только была похожа на Жанну, но и имела соответствующие воспоминания о былых событиях[…] В противном случае эта женщина была бы задержана и осуждена за обман».

Затем Жанна встретилась с сиром Николя Лувом, который дал ей боевого коня ценой в тридцать ливров и пару шпор, а также с сеньором Обером Буле и сиром Николя Груана, который подарил ей меч.

Нам совершенно не важно, кто такой был Филиппен Марку. Важно, что дело происходило в 1436 году и что 20 мая 1436 года Жанна прибыла в некий Ля-Гранж-оз-Орм.

Как видим, настоятель монастыря Сен-Тибо подтверждает, что в 1436 году Жанну признали ее братья и некоторые дворяне, причем не только в Ля-Гранж-оз-Орм, но и в Меце, Туре и еще в нескольких городах и деревнях. Особенно важно, что ее признал сир Николя Лув, который был очень близко знаком с «прежней» Жанной.

Бывают просто свидетельства, а бывают свидетельства неоспоримые. Николя Лув в то время был одним из самых уважаемых жителей Меца. Он был рыцарем Карла VII и принимал участие в его коронации в Реймсе. Такому человеку просто в голову бы не пришло участвовать в какой-либо мистификации, признавая Жанной Девой самозванку. Ошибаться он тоже не мог, слишком уж хорошо он знал Жанну. Кстати сказать, в рыцарский сан он был возведен именно благодаря ее ходатайству, и все подарки, которые он ей сделал, были проявлением его бесконечной благодарности.

Небезынтересно будет указать и кто такие были Обер Буле и Николя Груана. Первый из них являлся главой старшин в Меце, а второй — губернатором. Историк Робер Амбелен невольно задается вопросом:

«Зачем нужно было им участвовать в мошенничестве, из-за которого они могли бы получить только крупные неприятности?»

Ответ на этот вопрос очевиден: никакого мошенничества и не было.