– Мы с мамой так устали от этих переездов, – подумала она. – И так везде.

– Никого сюда не водите, – ещё раз повторила Светлана, отчеканивая каждое слово. – Я против. Сама никого не вожу и другим не позволяю. И за чистотой следите. Понятно? Это для меня важно. Особенно. Я всю жизнь за чистотой слежу, – подняв указательный палец вверх, с достоинством заключила она.

– Да мы и не собирались никого сюда приводить, – с грустью подумала Вика. – Да и некого привести. А если бы и было кого… Сюда? Это вряд ли, – она поддакивала Светлане, видя, что женщина явно не в себе: слишком строгая, нервная, крикливая, явно одинокая, далеко за пятьдесят.

И тем не менее они жили дружно. Достаточно. Ладили так, по соседски. В чём то и приспосабливались друг к другу, а ,по возможности, и помогали. Викина мама, медик по образованию,  Свете уколы делала, когда та болела. А та им в ответ подарки дарила: новый чайник, свои, пусть  и пользованные, но ещё ничего так кастрюльки, добротную одежду, что её дочери стала мала. Как хотите называйте: бартер, дружба, горемычное родство. Ничего особенного. Просто  выживали, как могли.

И Валя та, что на помощь Свете прибегала, тоже в общаге давно жила. Они старожилами считались, лет по двадцать, а может и больше там провели. Тётя Валя, как все её звали, в соседней квартире жила, ширилась одна аж в двух комнатах, но сдавать не хотела, для сына берегла. А он женился, да с квартирой нашёл. Вот туда к жене и ушел, а мама здесь, в коммуналке осталась. Приходили к ней редко. Разве что она к ним. Иногда.

Света с Валей дружили, на общей кухней готовили вместе. Кухня, конечно, тоже страшная, как и всё вокруг, да с плитами старыми двумя, будто простреленными, что периодически выдавали в воздух свои порции газа. Взорваться могли только так, а заменить некому. И так экономили на всём, еле выживали.

Валя, как и Света тоже по уборке работала. Они со Светой на этой любви к чистоте и сошлись. Ничего такого, просто подруги. Как раньше люди дружили. Помните? Ну, пирожком испечённым угостить или ещё чем то вкусненьким. Или денежку до зарплаты стрельнуть. И такое бывает. Или книжку дать почитать. Они увлекались. Любовными романами особенно. Личная жизнь у обеих не удалась. А там, в любовных романах… Наверняка, фантазируя и превращаясь в тех героинь, они могли позволить себе всё. Но только там. А здесь запрещали себе даже думать об этом, да и не только себе, но и другим.

А здесь у них было одно. Практически одно и тоже каждый день. Обе они вставали рано, не позже пяти, а то и в четыре утра. Сразу ставили кофе или чай, доставали бутерброды, что с вечера заготовили, быстро ели и отправлялись туда, бегом на электричку в Москву. Несколько часов в пути, и вот они уже чистили, мыли, убирали… И так каждый день. Год за годом. Много лет. Всю сознательную жизнь. Для кого то конец света, трагедия. Для них, казалось, нет. Если особо не задумываться, то и в этом можно что то найти. Хорошее, разумеется.

Глава 4.

В целом всё было ничего, пока другие жильцы не приехали: соседи напротив, семья из трёх человек, что доводили Свету до слёз если уж не  каждый день, то через день точно.  Доводили, в основном, пренебрежением к её чистоте. А для неё это было, как ни крути, смыслом жизни. И это надо было понимать.  Скандалы начинались уже с утра и могли продолжаться целый день до вечера, а то и дольше. Света терпеть такое больше не могла, решила продать свою комнату и уехать отсюда.