– Клон, – выдавила девушка, пристально глядя на Лиру, и сузила глаза.

Лира почувствовала себя так, словно она лежала на диагностическом столе, и отвела взгляд.

– Джейк, она имеет в виду клон.

– Точно, – быстро откликнулся парень и состроил недовольную гримасу.

Может, зрелище мертвого тела Кассиопеи оскорбляло его?

Внезапно Лире захотелось наклониться и прикрыть Кассиопее веки. Странно, откуда взялось это желание? Вероятно, кто-то из медсестер однажды упомянул, что люди хоронят своих мертвецов в определенной позе и с закрытыми глазами. В Хэвене реплик просто сжигали или выбрасывали.

– Но это невозможно и незаконно! – пронзительно выкрикнула девушка. – Нет! Такой технологии не существует!

Терпение Лиры лопнуло. Либо девица страдает от побочных эффектов, либо она изначально была беспросветной тупицей – неспособной нормально развиваться.

– Неправда, – возразила Лира. – В Хэвене жили тысячи реплик.

– Господи! – вырвалось у парня, и он зажмурился. Лицо его напоминало вторую луну – оно стало настолько бледным, что от кожи парня буквально исходило свечение. – Клоны. Теперь ясно…

– Ты что, свихнулся? – Девушка развернулась, прикрыв рот ладонью, и яростно затрясла головой. – Здесь – мертвая девушка! У нее – мое лицо! – выпалила она и сглотнула. – Мы застряли в болоте, сейчас глубокая ночь, а они… они нам заявляют, что вокруг бегают тысячи клонов!

– Джемма, перестань! Нам всем нужно успокоиться.

Парень говорил нарочито громко, может, хотел утихомирить не только девушку, но и Семьдесят Второго, и саму Лиру?

– Не мог бы ты положить эту штуку? – обратился он к Семьдесят Второму, который продолжал держать нож. – Пожалуйста. Мы не причиним вам вреда.

Неожиданно Лиру настигло головокружение. Она присела и уперлась лбом в колени. Мозг заполнила жаркая, липкая тьма, вращавшаяся, как туча москитов.

– Что с ней? – откуда-то издалека до Лиры донесся голос девушки.

Вероятно, Семьдесят Второй ей и ответил, хотя сама Лира ничего не услышала.

– Эй! – Спустя минуту Лира поняла, что девушка оказалась возле нее. – Что с тобой?

Она положила руку на плечо Лиры, но та вздрогнула и, открыв глаза, отшатнулась. Она привыкла, что к ней прикасаются, проделывают с ней медицинские процедуры, даже вскрывают скальпелем и колют иглами. Но это прикосновение ощущалось иным, интимным, почти постыдным, как тот момент, когда медсестра Даже-и-не-думай застала ее в уборной с горстью отбеливателя – Лира пыталась смыть с трусиков первую месячную кровь.

Лира потеряла дар речи. Она боялась, что если откроет рот, то ее вырвет. Девушка встала и отошла, а Лира едва не пожалела о том, что отстранилась. Но она не хотела, чтобы ее трогали чужаки – да и вообще кто-либо еще… Лучше избегать лишних прикосновений.

Разве что… Лира вспомнила, как задремала, изнуренная, на земле, как звезды над головой слились в расплывчатое яркое пятно, провожая ее в сон. Тогда она совсем не возражала против согревающих объятий Семьдесят Второго. Но в те минуты она чувствовала себя измученной и переживала шок. Она нуждалась в ласке. Мир за забором оказался незнакомым и пугающим, и ей было приятно ощущать тепло Семьдесят Второго.

– Может, она голодна? – предположил парень.

Лира не проголодалась, но она промолчала. К счастью, ее тошнота немного унялась. Странно. Она лишь порой приливала толчками и била в голову. Лира продолжала сидеть. У нее не было сил встать. Впрочем, ее страх куда-то улетучился.