— И как же вы пришли к такому выводу? — перебил я его. Я хотел показать, что на этот счет у меня есть свое мнение. — Возможно, то, что мы видели до этого, можно трактовать и иначе.

— Мистер Эстбери, и записи Эмили Памбридж, и наши собственные находки, которые мы обнаружили на месте, однозначно указывают на то, что у мокеле-мбембе есть ярко выраженный ареал обитания, и он не позволит преступить его. При этом он двигается довольно ловко, тихо и не останавливается ни перед чем на своем пути. И если позволите, это получается у него достаточно эффективно. Мы имеем дело с противником, который, по меньшей мере, равен нам по силам. Думаю, что два разоренных лагеря и вчерашняя встреча являются убедительным доказательством.

Он так посмотрел на меня, словно хотел сказать взглядом, что тема для него закрыта.

— Итак, это подводит нас к третьему пункту. Думаю, ни для кого не секрет то, что я скажу: находясь здесь, мы оказываемся в огромной опасности. Все то, что мы пережили до сих пор, говорит о том, что мы непременно подвергнемся второму нападению. Вопрос только во времени. Судя по поведению «конгозавра», он сперва тщательно изучает свою жертву, и только потом нападает. Отступать в глубь леса не имеет смысла — это доказывает разгромленный лагерь солдат. А они отошли аж на три километра от озера. Мне кажется, у нас есть только один выход — быть быстрее, чем он. Мы должны поймать его прежде, чем он схватит нас. Есть только одно «но».

— Мы не знаем, где он находится, — закончил я его мысль.

— Совершенно верно, мистер Эстбери. До сегодняшнего дня мы не знали, где он прячется. А теперь, Элиши, будьте так добры…

— С удовольствием. — Биолог встала, принесла свой ноутбук, поставила его на стол и включила.

Когда компьютер заработал, на мониторе появился график, который отдаленно напоминал выкройку очень сложного костюма. Везде были линии и точки. Иногда они шли параллельно, потом пересекались и снова расходились.

— Не будем сейчас вдаваться в технические подробности, — сказала она. — Я просто хотела рассказать вам в двух словах о том, что мне удалось сделать. Сначала, по просьбе Стюарта, я обследовала окрестности на наличие ультразвуковых волн. Короче говоря, результат был просто убийственным. Я не нашла ничего, за исключением маленькой группы лесных слонов, находящихся в тридцати километрах к юго-востоку от нас. Я накладывала на запись различные фильтры, но все безрезультатно. Мокеле был нем, как рыба. Даже исследования слышимых человеческим ухом частот не дали желаемых результатов. Потом я погрузила прибор в воду, приблизительно на метровую глубину, и заново сделала замеры. И снова ничего. Но потом мне в голову пришла идея. Я вспомнила о том, как зарождалась биоакустика, для исследования каких животных первоначально использовалось это оборудование. Как вы знаете, существует одна группа крупных млекопитающих, которые общаются между собой в таком диапазоне, который не воспринимается человеческим ухом.