Владимир Исаевич в испуге пододвинул к себе телефонный аппарат, нервно крутанул диск:

— Алло! Это пост охраны? У меня в кабинете сумасшедший! Срочно поднимайтесь сюда! Он… Он хочет меня убить!..

Умелым, а потому практически неуловимым движением Московцев перерубил спираль телефонного шнура, и Владимир Исаевич остался без связи, но с трубкой в руках.

— Я! Пришел! К тебе! С приветом! Рассказать, что ты — дерьмо! Понял?!

Петр Николаевич рубанул по столу и «развалил до пояса» аккуратно сложенную здесь стопочку партийной документации.

— Кор-ррр-рупционер! Ффф-функционер-ррр! (ж-жжух) Бугор в яме! (ж-жжух) Что, в рабочее время служим Гоге, Магоге и Самвелу?! Так?! (ж-жжух) А в свободное — предметы искусств собираем?! (ж-жжух) Ван Хальса захотел, понтярщик партейный?!

В дверь кабинета бешено заколотили.

— А вот хрен тебе, а не Ван Хальса!

С этим словами Петр Николаевич подбежал к стене и принялся рубить-кромсать живописное полотно стоимостью в восемьдесят тысяч евро.

— И тебе — хрен! (ж-жжух) И твоему дружку, законнику из кавказских предгорий — тоже хрен! (ж-жжух). И твоему Комолову — обратно хрен! (ж-жжух).

С грохотом упала на ковры выбитая дверь, и в кабинет ворвались двое полицейских с поста охраны:

— Стоять! Не двигаться! Брось шашку! Руки в гору! Будем стрелять! Быстро!

— Долой чиновничий произвол! — не обращая на ментов ни малейшего внимания, безумно вопил Московцев, продолжая свой геростратов труд. — Парламент — место для дискуссий! (ж-жжух) Демократия — это власть народа! (ж-жжух) Банду Ельцина и Путина — под суд!..

Всё, от маринистского пейзажа Ван Хальса остались лишь рожки да ножки да щепки. Петр Николаевич удовлетворенно осмотрел дело рук своих, брезгливо отбросил шашку, церемонно скрестил руки на груди и, поворотившись к обалдевшим полицейским, гордо произнес:

— Я кончил, господа!..

И вот тогда…

…тогда Московцева принялись избивать.

Сильно. Жестоко.

С наслаждением и яростью.

Со знанием дела.

Долго…

Санкт-Петербург, 9 января 2012 года, пн.

Яна Викторовна и Купцов слились в страстном и столь затяжном поцелуе, что распорядительница бала, стремясь поскорее завершить нынешнее безобразие, не дожидаясь, пока эти двое отлепятся друг от друга, комкая сценарий, забормотала скороговоркой:

— А теперь, уважаемые родные и друзья, настал ваш черед поздравить молодых!

И в следующую секунду снова грянул хор. На сей раз представленный группой приблатненных товарищей в ватниковой униформе и при нахлобученных на стриженые головы шапках-ушанках а-ля «почтальон Печкин».

Не желая принимать участия в этом бардаке, регистраторша браков первой выскочила из зала, предоставляя возможность «придурошным», по ее мнению, гостям самостоятельно и бесконтрольно довести церемонию до конца.

Свадебный банкет, разумеется, накрыли в «Альфонсе». Иных вариантов Геша Шепитько просто не простил бы, набрякнув люто. Таким образом, решальщики впервые получили возможность погулять в общей зале ресторации, а не в своем традиционном вип-кабинетике. Беспрепятственный вход куда Леониду Николаевичу отныне был заказан. В смысле — нет, всегда рады, конечно. Но! Теперь уже исключительно за наличный расчет. Дабы и того не заподозрили в коррупционном, путем местнического столования, подкупе. Да и самому хозяину реноме не ронять. Ибо кормить «мента» на халяву — как ни крути — западло.