К таковым изображаемая Хейли особа причисляла и себя. Причем имела на то полное право: разве не она сумела окрутить своего нынешнего муженька, добиться, чтобы он предложил ей руку и сердце! Кошелек, конечно, тоже, но об этом не будем, ладно? В приличном обществе о таком презренном предмете, как деньги, не говорят. Достаточно и того, что они есть…
Примерно такой легенды следовало придерживаться Хейли в течение пребывания на территории ашрама, у ворот которого они с Максом сейчас стояли. В противном случае ее задача останется нерешенной. Вернее, каждая из стоящих перед ними задач, ведь и у Макса здесь есть дела. Но все вышесказанное еще полбеды. Вот если Мелинда Мейвелл проведает, что Хейли и Макс водят ее за нос, возмездия не избежать. Шутить, скорее всего, никто не станет. Какие, к черту, шутки, когда речь идет о возможной утрате доходов в сотни тысяч долларов! А возможно, счет достигает и миллионов…
— Тебя знобит, дорогая? — вплелся в мысли Хейли голос Макса.
Хейли машинально взглянула на того.
Дорогая…
Ох, если бы Макс действительно вкладывал в это слово какой-то смысл. Но вряд ли стоит рассчитывать на что-либо подобное, даже несмотря на то, что в последнее время они стали очень близки. Даже чересчур. В момент знакомства с Максом ничто не предвещало подобной близости. Или?..
Хейли подавила вздох. Строго говоря, что-то такое она все же почувствовала, когда впервые взглянула Максу в глаза на том светском рауте, куда ей все-таки удалось попасть, несмотря на все мыслимые и немыслимые препоны…
Да, но, кажется, Макс о чей-то спрашивает? А, не знобит ли ее…
Хейли изобразила улыбку.
— Что ты, дорогой, здесь такая жара. Впрочем, во Фриско сейчас вряд ли прохладнее. Просто мы выехали утром, поэтому налетавший с океана бриз казался очень свежим.
Хейли поймал себя на том, что фразы, которые она произносит, словно позаимствованы из самоучителя по какому-нибудь иностранному языку. За исключением разве что словечка «Фриско» — всякому известно, что так называют Сан-Франциско старожилы. Хейли относилась к их числу, так как родилась, выросла и провела всю жизнь в этом городе.
— Порой и в жару знобит, — заметил Макс, окидывая ее внимательным взглядом. — Скажем, при тепловом ударе. Тогда любое дуновение ветерка воспринимается как ледяной сквозняк. Ты уверена, что дело не в этом?
Хейли отвела взгляд. Сама-то она хорошо знала причину возникшего вдруг озноба, равно как и то, что жара — какая бы сильная та ни была — здесь ни при чем. Просто Хейли нервничала в преддверии вхождения на территорию ашрама, даже несмотря на присутствие рядом Макса. Ведь неизвестно, что их там ждет. Добытая на данный момент информация свидетельствует о жесткости характера Мелинды Мейвелл. Впрочем, чего еще ожидать от человека с выдающейся деловой хваткой?
Интересно, вернемся ли мы оттуда живыми? — подумала Хейли, вглядываясь сквозь прутья ворот в глубь обнесенной каменной стеной деревеньки.
Будто прочтя ее мысли, Макс тихо обронил:
— Волнуешься?
Сама того не замечая, Хейли нервно облизнула губы.
— Как тебе сказать… Не то чтобы очень, но… — У нее вырвался непроизвольный вздох. — Впрочем, да, волнуюсь.
Что толку скрывать, тем более от Макса? За то время, в течение которого они изображают супругов, он успел неплохо изучить ее. Поэтому даже если она скажет, что ее спокойствию позавидовала бы и ледяная глыба, Макс все равно не поверит, глаза-то у него есть. И потом волнение ей простительно, все-таки она женщина.
— Мне тоже не по себе, — неожиданно произнес Макс. Правда, очень тихо.
Хейли понимала: последнее продиктовано не тем, что он боится признаться в слабости, а присутствием шофера, который доставил их сюда из Сан-Диего. |