«Постановление Военной Коллегии Верховного Суда СССР.

Прекратить дело и полностью реабилитировать капитана Свиридова Павла Петровича.

Снизить наказание до фактически отбытого им срока и из-под стражи освободить».

И выходило, что теперь «зк» Свиридов офицер государственной безопасности.

Начальник лагеря отложил бумаги.

«Вот как бывает. Захотел всесильный Берия и летит капитан Свиридов из лагеря белым лебедем. В Москву летит. Уговорил-таки Максимов отпустить его ученика. А ведь по какому делу парень в лагере оказался. И сам признание подписал. Был после суда в бериевском списке по 1-й категории. Не думал я, что Берия простит его. Но Максимов просто волшебник».

Лепилов хорошо знал, за что взяли Свиридова. После ареста тогдашнего комиссара госбезопасности Ежова дело завертелось большое. Арестовали многих его сподвижников, и в их числе был дивизионный комиссар Владимир Константинов, который показал на следствии, что и капитан Свиридов был также близок к Ежову, как и он сам. Военной коллегией Верховного суда СССР капитан был осужден за принадлежность к антисоветской военно-троцкистской организации и приговорен к расстрелу.

Максимов пытался убедить, что его протеже к делу никакого касательства не имеет и Константинов просто оговорил его на следствии. Личного знакомства с Ежовым у Свиридова не было. Они даже не встречались. Где Свиридов, а где сам глава НКГБ Ежов.

Лепилов понимал, что Константинова избивали, и он подписал признание и назвал в соучастниках первых попавших на память людей. Но дело было громкое. И менять никто ничего не стал. Максимову удалось только спасти Свиридову жизнь.

— Фатеев! — громко произнес Лепилов.

В кабинет вбежал молодой лейтенант.

— Товарищ старший майор!

— ЗК Свиридова ко мне! Немедленно!

Лейтенант исчез.

Александр Лепилов был человек прямой и честный. В зеках он видел людей и делал все, чтобы жизнь их облегчить. Но много ли он мог? Время настало суровое. Шла война и с него самого спрашивали. Потому сейчас он обрадовался, что Свиридова вызвали в Москву.

* * *

Заключенный сбил снег с ботинок и, постучавшись, вошёл в кабинет начальника лагеря.

— Осужденный Свиридов явился по вашему приказанию, гражданин начальник.

Лепилов с минуту молча смотрел на пришедшего затем сказал:

— Знаешь, зачем зван?

— Никак нет, гражданин начальник.

— Ты хотел проситься на фронт, Свиридов? Ничего не путаю?

— Так точно, гражданин начальник.

— Твое желание исполнилось, Свиридов.

ЗК молча, не шевелясь, стоял перед начлагом.

«Неужели на фронт? Или шутит начальник?»

Лепилов встал со стула, взял в руки лист бумаги и стал читать:

— «Постановлением Военной Коллегии Верховного Суда СССР дело против Свиридова Павла Петровича прекращается. Свиридова Павла Петровича из лагеря освободить и вернуть по прежнему месту жительства в город Москву. Приказом генерального комиссара государственной безопасности Свиридова Павла Петровича вернуть на работу в органы НКГБ с возвращением ему прежнего специального звания капитана НКГБ СССР. Направить Свиридова П.П. в распоряжение начальника 2-го отдела НКГБ СССР Комиссара государственной безопасности Максимова В.И.».

Павел был так поражён услышанным, что не мог поверить в то, что это наяву. Его не только освобождали, но возвращали звание. Больше того он был вызван в Москву в распоряжение начальника 2-го отдела НКГБ.

Лепилов отложил лист и спросил:

— Ты служил до ареста в особом отделе НКВД, Свиридов?

— Так точно. Я был сотрудником 5-го отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР до моего ареста.