Третьяк сразу обзавелся осведомителем в канцелярии обер-бургомистра Воскобойника. Человечек был довольно трусливым и жадным, но именно такой и мог пригодиться.

После того как начальник полиции сделал свое предложение канцелярист сразу возмутился:

— Что же это, господин начальник полиции? Вы серьезно?

— Совершенно серьезно. Мне нужно знать обо всем, что происходит в канцелярии господина Воскобойника. Ваша нынешняя должность позволяет вам это.

— Но я дал присягу Локотской республике! И то, что вы предлагаете…

— Я не думаю, что это имеет для вас значение.

— Господин начальник полиции! — канцелярист вскочил со стула.

Третьяк снова усадил его и сказал:

— Вам самому не надоело играть этот скверный спектакль? Я ведь навел о вас справки. Вам плевать на присягу и на Воскобойника. Вы любите только золото. За это я вас осуждать не могу и не хочу. И я буду вам платить именно золотом.

Третьяк выложи на стол николаевский золотой червонец. Канцелярист взял его и внимательно рассмотрел.

— Это золотой империал, отчеканенный в Санкт-Петербурге в 1897 году. Почти 12 грамм золота 900 пробы. Отличается от десятирублёвика 1898 года, в котором золота 8 граммов. Монета идентична более позднему золотому пятнадцатирублёвику.

— Вы хорошо понимаете в монетах.

— Еще бы мне не понимать. И как много такого товара у вас?

— Это не столь важно. Важно то, что таким золотом я стану вам платить. Этот можете оставить себе. Это аванс.

— Но ведь ваша должность начальника полиции позволяет вам знать всё. Чем я смогу вам помочь?

— Моя должность не позволяет мне знать всё. Да и не в этом дело. Против меня могут вести игру. Сами знаете сколько завистников вокруг. Спят и видят, как меня спихнуть и самим занять мое место.

— Это вы про господина Лисовина?

— И про него тоже. Я ведь иногда также нарушаю закон. Дабы вот эти золотые кружочки иногда оказывались не в казне Локотской республики, но в моем кармане. А вы не святоша, как господин обер-бургомистр. Вы ведь прежде всего заботитесь о себе.

— А вы?

— И я. Потому я и выбрал вас в помощники.

— Как мы оформим всё это?

— Я не стану вас вербовать. Никаких бумаг мы подписывать не станем. Зачем? Это только осложнит сотрудничество.

— Что вы хотите знать?

— Всё.

— Но какая область вас интересует больше? Отчетность по финансам республики? Работа экономического отдела?

— Нет. Какое мне дело до финансового ведомства. Денежные знаки в советских рублях, что имеют хождение здесь, меня не интересуют. Мне нужны перемещения сотрудников канцелярии некоторых отделов. В первую очередь военного ведомства народной милиции господина Каминского и юридического аппарата республики.

— Я имею доступ к таким бумагам. Но это дело рискованное.

— Я ведь начальник полиции республики, а не враг. И всё, что я делаю, на благо республики.

— Это так, господин Третьяк. Но у меня есть должностная инструкция.