Ладно, в чем бы ни заключалось послание того художника, теперь она смотрела на ящик, полный белых хлопковых трусиков, и думала: «Смерть».

Но Саванна не была беспомощна, как тот бедный кролик. Она предчувствовала бурю, грозящую стереть ее с лица земли, приговорить к вечной скуке, и решила выбраться из порочного круга. Возможно, до сих пор она принимала жизнь такой, как она есть. Позволяла событиям деформировать ее. Но теперь она сама будет контролировать все на свете.

И если избавление от унылого нижнего белья сделает ее более сексуальной, она его просто выкинет.

– Вам не одержать надо мной верх! – поклялась она, сгребая в кучу все свое белье, за исключением одного комплекта. Затем, понимая, что не станет покупать новые веши, пока у нее есть вполне пригодные к носке старые, Саванна пошла в кухоньку, взяла белый пластиковый пакет, куда продавец упаковал ее покупки, и набила его трусами и лифчиками.

Все это отправится на помойку.

С пакетом в одной руке и ключом от номера в другой Саванна вышла на улицу. Был теплый флоридский вечер. Даже сейчас, в середине марта, ощущалась влажность, хотя ее предупреждали, что это несравнимо с летними месяцами, когда вне дома испытываешь примерно такие же ощущения, как в настоящей парилке. Подобная информация неизменно сопровождалась смехом и заверениями, будто в других уголках штата дело обстоит еще хуже, но Саванна не понимала, почему от этого ей должно быть легче. Ведь это вполне сравнимо с ситуацией, когда твой самолет терпит крушение над океаном, вокруг кишат голодные акулы, а кто-то говорит, что они хотя бы не большие белые. Саванна считала: если уж человеку суждено быть съеденным акулами, то не играет слишком уж большой роли, какого они окажутся вида.

Но сейчас погода стоит просто прелестная, температура между двадцатью пятью и тридцатью градусами, а влажность – вполне выносимые пятьдесят процентов. Это куда лучше минусовой температуры в ее родном штате в такое время года.

Баки с мусором стояли в другом конце двора, и Саванна засомневалась, стоит ли ей пробираться сквозь толпу студентов, слоняющихся вокруг бассейна. Может, лучше тихонечко пройти в обход по тенечку? Но в конце-то концов она платит за проживание здесь столько же, сколько они. Так почему ей не ходить, где хочется?

Саванна расправила плечи и пошла через двор. Когда она проходила мимо бассейна, какая-то девушка сделала шаг к ней и сказала:

– Привет!

Саванна, чей рост был пять футов четыре дюйма, подняла глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Да? – спросила она, усмиряя зависть, вспыхнувшую при виде этой девушки. Даже в девятнадцать лет Саванна была далеко не так хороша. У незнакомки были гладкие темные волосы, плоский живот и длинные ноги в обтягивающих розовых шортах.

– Хочешь выпить? – спросила студентка, удивив Саванну. Она, не зная почему, ожидала, что незнакомка окажется злой или грубой.

– Нет, спасибо. Я просто иду кое-что выбросить. – Саванна кивнула на мешок, словно хотела придать своим словам значимости.

Девушка улыбнулась, показав маленькие, ровные, белые зубы.

– Ты можешь взять это с собой, – сказала она, протягивая руку. – Кстати, меня зовут Кристина.

Саванна тоже представилась, перекладывая пакет в левую руку и протягивая Кристине правую.

И тут вдруг откуда-то сверху послышалось оглушительное «Я-хо!». Собеседницы вздрогнули. Они в ужасе смотрели, не в силах сдвинуться с места, как с черепичной крыши прямо на них летит матрас, на котором распростерся какой-то парень.

Майк Брайсон припарковал машину и увидел, что красный «тандерберд» по-прежнему занимает непомерно много места. Он решил обязательно узнать, кто из постояльцев владеет этой машиной, попросить его быть более внимательным к остальным и ставить автомобиль так, чтобы никому не мешать, но неожиданно понял: вины владельца «тандерберда» во всем этом нет.