Дженнифер Доннелли. Революция
Посвящается Дейзи, сокрушившей стены моего сердца
Эта книга – художественный вымысел. Все события и диалоги, а также герои, за исключением известных исторических и публичных персонажей, – плоды воображения автора. Ситуации и разговоры, где фигурируют исторические или публичные персонажи, также являются вымышленными и не претендуют на объективное отображение действительности. Любые совпадения с настоящими людьми, живыми или покойными, – случайны.
Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины. Каков он был, о, как произнесу, Тот дикий лес, дремучий и грозящий, Чей древний ужас в памяти несу! Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Данте «Божественная комедия»
Ад
И я – во тьме, ничем не озаренной. Данте
1.
Кто умеет – пишет музыку. Кто не умеет – диджействует. Например, Купер ван Эпп. Вот он, пританцовывает в центре своей комнаты, занимающей весь пятый этаж дома на Хикс стрит, пытается свести какой то кошмарный трип хоп с треком Джона Ли Хукера на аппаратуре за двадцать штук баксов. Понятия не имея, как ей пользоваться. – Вот это круть, чуваки! – кричит он. – Мемфисский блюз на новый лад! – Он отвлекается, чтобы налить себе второй утренний скотч. – Два времени в одном, как если Бил стрит перенести к нам в Бруклин! Прикиньте: тусишь такой на чьей то хате, куришь на завтрак «Кент», запиваешь бурбоном, а рядом Джон Ли с гитарой… Только знаете, чего нам сейчас не хватает? – Голода, болезней и отсутствия перспектив, – говорю я. Купер сбивает свою шляпу поркпай на затылок и ржет. На нем старый жилет от костюма тройки, надетый поверх майки. Ему семнадцать, он белокож словно ангел, богат как бог и косит под блюзмена из дельты Миссисипи. Получается неубедительно и придурковато. Я продолжаю: – Нищета, Куп. Вот чего тебе не хватает. Из нее рождается блюз. Только тебе слабо. Ты же у нас наследник акулы капитализма. Идиотская улыбка сползает с его лица. – Анди, ну чего ты вечно ломаешь мне кайф? Чего ты вечно такая… Симона Кановас, дочка дипломата, перебивает: – Да забей, Купер. Сам знаешь, чего она. – Это все знают, – встревает Арден Тоуд, дочка кинозвезды. – И все уже забили. Я не обращаю внимания. – А еще – талант. Без него никуда. У твоего Джона Ли Хукера таланта было немерено. А ты разве пишешь музыку, Куп? Или хотя бы играешь? Ты же просто миксуешь то, что делают другие, и выдаешь этот компот за собственное творчество. Купер мрачнеет и кривит губу. – Ты в курсе, что ты страшная язва? – Да, я в курсе. Истинная правда. Мне нравится наезжать на Купера. Нравится его обламывать. Это удовольствие круче вискаря, который хлещет его отец, и забористей травы, которую дует его мать. Потому что пусть всего на пару секунд, но – кому то тоже больно. Эту пару секунд мне не так одиноко. Я беру гитару и наигрываю первые ноты знаменитой «Boom Boom» Хукера. Выходит слабенько, но эффект производит что надо. Послав меня куда подальше, Купер сваливает из комнаты. Симона морщится. – Жесть, Анди. Он же такой ранимый! – Она вскакивает и выбегает следом за ним. Арден тоже уходит. На самом деле Симоне плевать на Купера с его ранимостью. Просто она боится, что он отменит утреннюю тусовку в пятницу. Она не заходит в класс, предварительно не бахнув. Как и остальные. Всем надо что то в себя влить, прежде чем переступать школьный порог. |
