— Спрошу у гномов, — кивнул Филимон, все еще отстраненно крутя в голове мысль.

— А еще на счет артефакта для нашего ордена, — подал голос Рок. — Вы сказали. что ваша ученица справится…

— Кто? Шен? — нахмурился маг. — Да, ей пора браться за серьезные вещи.

— Да, еще я собираюсь в Сардирил. Инкогнито. Собираюсь практиковать целительство и потихоньку скупать рабов. Мне… хотелось бы услышать ваши мысли по этому поводу.

Фил обвел взглядом собравшихся и фыркнул:

— Тебя раскусят, не пройдет и недели.

— Но если…

— Ты маг, Рэй. Маг, о заклинаниях которого знают если не все, то соседние государства — точно. Твой щит и росчерк считай как визитная карточка. Поэтому, если хочешь, чтобы тебя никто не узнал — создай что-то новое, чтобы тебя не опознали. Желательно принципиально новое… Или максимально простое, но эффективное, чтобы сойти за мага средней руки.

Ученик нахмурился.

— По поводу Шен и артефакта для ордена — поговорю сегодня. Думаю, начнем делать основу, а там как пойдет. Если не будут филонить, то за пару месяцев управимся.

Маг поднялся из-за стола и собрался уже покинуть импровизированное совещание.

— А… — начал было Рок.

— Да, на счет целительства, — спохватился учитель и взглянул на ученика. — Сегодня вечером мы идем в королевскую тюрьму… У нас будет практика.

* * *

В темной камере без окон и дверей послышался тихий шорох, после чего последовал тяжелый стон. Пара секунд и в камере, в глубине подземелий снова воцарилась тишина.

Так прошло еще несколько минут, через которые шорох и стон снова повторились.

День за днем, картина в этой камере повторялась, нарушаемая только на подачу еды из вареной картошки и пары ломтей хлеба. И сегодня еду уже давали.

Однако, спустя пару часов полной тишины и тьмы, далеко в коридоре раздались шаги.

Пара минут и дверь отворилась. Свет от магического простенького светильника залил камеру светом и перед двумя стражниками предстал лежак из пары грубых досок и матраса, набитого соломой. Все это было покрыто серыми пятнами от гноя.

На матрасе, свернувшись калачиком, лежал худой мужчина в обносках, которые ни один здравомыслящий человек не смог бы назвать одеждой.

— Добейте… — прохрипел узник, протянув руку к ослепляющему его свету. — Помилуйте и добейте…

— Ну и вонь, — послышался голос из коридора.

— Месяц уже как гниет, — сморщился вошедший охранник. — Ладно, потащили.

Из коридора вошли еще пара охранников и, с отвращением подхватив под мышки гниющий труп, выволокли его из камеры. Под тихий, едва разборчивый стон, его протащили по коридорам, галереям и лестницам, остановившись у массивной деревянной двери.

— Господа, маги? — сунулся в дверь один из охранников. — Узник Шекворд доставлен.

— Как раз вовремя, — кивнул Филимон, что стоял над учеником и задумчиво рассматривал огромный рубец на спине женщины, что была примотана к столу. — С этой мы закончили.

Рэй, что стоял неподалеку, был бледным, но до зеленого оттенка ему было еще далеко. Парень держал себя в руках и стойко вынес пятую вылеченную рану.

Охранники тут же затащили гниющего мужчину, отвязали женщину, что умоляющим взглядом смотрела на них, и утащили ее прочь, на забыв привязать на столе, на котором обычно пытают людей, новую жертву.

— Учитель… Я никогда не спорил о ваших методах, но… Резать людей ради практики…

— Во первых — не резать, а создавать заведомо безопасный тренировочный макет.