– О, Виктор, Альдона! А мы уж думали, вы не придете!

Здороваемся, обнимаемся, Алька даже со своим «убийцей» Геной расцеловывается. Вот уж не ожидал от нее. Но Еременко тут нет.

– А где наш герой любовник? – ехидно интересуюсь я у Талгата Нигматулина. И главное, никому даже объяснять не надо, про кого речь, все тут же понятливо усмехаются.

– Вечно опаздывает, хотя живет в соседнем доме…

– Может, поближе к свежему воздуху выйдем? – морщится Алька.

– А давай! – Говорухин подхватывает нас под руки и ведет прочь из буфета – хоть погреюсь в лучах вашей славы!

– Да, вам скоро своей девать будет некуда! – смеюсь я, намекая ему на «Место встречи…», который выйдет уже в этом ноябре. Не поверит ведь, если скажу, что его фильм станет культовым, а народ наизусть будет цитировать фразы его героев. «Теперь Горбатый! Я сказал: Горбатый!!»

– Твоими бы молитвами…

– Что, Лапин до сих пор лютует?

– Лютует… но уже поменьше.

Еременко мы находим в компании нескольких его знакомых. Коля, как всегда, в центре общего внимания – заливисто смеется, красуется перед знакомыми и вообще демонстрирует публике свою звездность. Звезда, блин, …экрана! Заметив нас, геройски расправляет плечи и вальяжно направляется на встречу.

– Какие люди…! – кивает он нам с Говорухиным и как заправский ловелас, хватает для целуя руку Альдоны.

– А что, Коль, говорят мы с тобой любовники? – в лоб, без предисловий, спрашивает Алька.

Он теряется с ответом, глаза забегали, но быстро берет себя в руки:

– Кто говорит? – актер изображает изумление.

– Да, друзья твои.

– Не может быть! – а теперь на лице его написано такое негодование, что в пору уже «народного» давать.

– А знаешь, что с лжецами бывает?

В следующий момент она наносит ему молниеносный удар в солнечное сплетение как то по особому сложенными пальцами. Удар нанесен так быстро, что кажется, кроме меня и Говорухина никто этого даже не понял. Я и сам то увидел лишь потому, что ждал от подруги чего то подобного. А вот Еременко не ждал и, как подкошенный, падает на пол.

Альдона невозмутимо перешагивает через него и направляется в зрительный зал. Все вокруг в шоке, а главное – никто не может понять, что же произошло.

– Все нормально! – ослепительно улыбаюсь я окружающим, пресекая панику – Человеку стало плохо. Очень душно тут.

Потом присаживаюсь на корточки перед скорчившимся на полу горе любовником, брезгливо протягиваю ему чистый носовой платок.

– Я бы тебе, Коль, добавил еще от себя, но лежачих не бью. Да, ты после этого уже и не встанешь. Так что живи, …фантазер!

Говорухин усмехается, укоризненно качает головой.

– Да, Коля… разочаровал ты меня. Я то думал, ты у нас и, правда, казанова, а оказывается, твои романы – одно сплошное вранье.

– Ага… – добавляю я огонька на радость сплетникам, жадно прислушивающимся к нашему разговору – вот и верь после этого, что он отшершеляфамил пол Москвы и опылил весь цветник во ВГИКе!

– Думаю, такое даже с его буйной фантазией не под силу. Хоть бы жену свою пожалел, она ведь за чистую монету все эти сплетни принимает.

Народ вокруг начинает хихикать, а потом и ржать в полный голос! Одному Еременко не до смеха – он даже сбежать по быстрому не может, так его Алька мощно приложила каким то особым секретным приемом.

– Ну, что, Станислав Сергеевич – беру я под руку Говорухина и веду его вслед за Снежной Королевой – когда будете знакомить нас с Геворгяном? Мы через десять дней уже улетаем…

* * *

Вечером с чувством выполненного долга возвращаюсь домой.