Кто-то из парней, давая мне передохнуть, перехватывает у меня гитару и исполняет пару известных шуточных песен – «Поспели вишни…» и окуджавского Ваньку Морозова. Последняя несколько снижает градус всеобщего веселья своей печальностью, и мы плавно переходим на репертуар посерьезнее. И вот тут я вручаю гитару Цою.

- Друзья, думаю, вам странно было слушать, как я восторгаюсь Витиным талантом, но сейчас вы сами его оцените. Сразу скажу, что песня серьезная. Посвящена чернокожим американцам, которые борются за свои права в Соединенных Штатах. Все, наверное, помнят кадры по телевизору с пылающими домами Нью-Йорка?

Народ кивает.

- Вот она об этом.

Раздаются первые аккорды, а потом звучит «Мы ждем перемен» в Цоевском исполнении. Это еще не то, фирменное звучание "Кино", но очень похоже. Очень! И голос его звучит вполне узнаваемо, и уже есть цоевский рваный ритм. Даже сейчас его талант понятен по той легкости и уверенности, с которой он исполняет песню. Все слушают его, затаив дыхание. Я не исключение. Они настолько безошибочно подходят друг другу - эта песня и Виктор Цой, что... Я буду не я, если не подгоню ему «Звезду по имени Солнце» и «Группу крови».

- Слушай, а он и правда талант! – удивленно шепчет мне Альдона, когда народ взрывается аплодисментами.

- Еще какой! Ему бы только опыта поднабраться, но какие его годы.

Девушка задумчиво хмыкает и с каким-то уважительным интересом следит за тем, как смущенный Цой отбивается от просьб парней исполнить что-то свое.

- Нет, там все пока …сыро. Давайте, я лучше вам Витину «Траву у дома» спою.

Вот пытался я поменять название песни на «Космическую» - бесполезно. Так ее все в народе «Травой…» и называют. Даже на радио это название прижилось, и хоть ты лоб расшиби. И кстати, в исполнении Цоя она звучит очень оригинально. Его голос вибрирует в унисон струнам, когда он затягивает припев и все дружно бросаются подпевать.

Уже в санатории, прощаясь, вся съемочная группа наперебой приглашает нас посетить Крым еще раз:

- Приезжайте еще к нам через месяц! Лето, фрукты…

- Через месяц не сможем – нам еще надо мир спасать!

- Нет, ну каков наглец! – качая головой, произносит Говорухин, и звучит это почти с восхищением…

В номере я жестко прижимаю Альку к стенке:

- Колись, почему Еременко так зло на нас смотрит?

- Вить, я не хотела тебе говорить, но он мне опять проходу не давал. Пришлось защемить нерв на локте.

Я засмеялся. Моя подруга в своем репертуаре.

- Достал просто!

- Доста-ал…? – я резко задраю подол ее сарафана и подхватываю под упругую попку – Насколько доста-ал?

- Он и в Москве… - ее дыхание сбивается, когда я вхожу в нее и замираю - …предлагал мне встретиться.

Коля, молодца! Время зря не теряет. Прямо под боком у жены и ребенка!

Несколько жадных движений под громкие стоны и только тогда меня немного отпускает. Альдона только моя. И я убью любого, кто посмеет в этом усомниться! Продолжаю вколачиваться и я шиплю ей в ухо:

- Перебью за тебя всю эту актерскую братию, а «Жульен» недоделанный будет первым.

- Перебе-ей…! – стонет она в ответ.

-----

Ялта нас встречает ярким солнцем и умытой набережной. Но на ней на удивление мало народа. Зато глаза сразу натыкаются на военный патруль. Моряки, строго посмотрев на нас, идут дальше. И пока мы доезжаем до гостиницы, патрули нам встречаются еще дважды, один - молодые дружинники с красными повязками на рукавах. В довершении картины вдалеке тревожно звучит милицейская сирена.