- В банке двадцать тысяч - пересчитав фишки выдал крупье

- Принимаю - Я смело вступил в бой. У нас денег хватит как раз на одну ставку - либо пан, либо пропал.

Две карты припыли ко мне по зеленому морю сукна. Как спрут, притаившийся за камнем, "Кощей" следил за ними с другого конца стола. Я спокойно придвинул карты к себе, заглянул в них, дав посмотреть Анне. Челюсть свело судорогой, так сильно я сжал зубы. Это были две дамы, и обе красной масти. Худшего расклада быть не могло. Ни одного очка. Ноль. Баккара. Надо отдать должное Анне - в этот сложный момент она сумела сохранить невозмутимое лицо.

-- Карту, -- сказал я, изо всех сил стараясь не выдать интонацией охватившего меня отчаяния. Магнус буравил меня взглядом, пытаясь догадаться, что у меня за расклад. Потом неторопливо открыл свои две карты. У него были король и тройка черной масти: всего три очка.

Нет, для меня еще не все было потеряно. Настал момент истины. Конгрессмен постучал по ящичку, извлек карту и медленно ее перевернул.

На стол легла девятка червей, моя долгожданная девятка. Это победа!

Крупье тихонько подтолкнул ее вперед. Магнусу пока эта карта не говорила ни о чем. У меня мог быть и туз, и двойка и даже пятерка. Тогда максимум, что я мог иметь с этой девяткой, было четыре очка. Конгрессмен облизал пересохшие губы, посмотрел на мои карты, потом на свои, снова на мои... И решительно взял себе еще одну карту. Открыл ее и с плохо скрываемым торжеством глянул на меня. Пятерка треф.

- Восемь в банке - объявил крупье. С извиняющимся видом он потянулся лопаточкой к моим картам. Никто не сомневался, что это был мой проигрыш. Но две дамы легли на сукно рядом с девяткой.

-- И девять. Победил мистер Селезнев.

Все вздохнули. И разом заговорили, комментируя произошедшее.

- Второй раз такое вижу - признался Синатра

- Да, бывают чудеса в баккара - согласился толстяк - Но редко.

- Продолжаем - Конгрессмен достал из карманов фишки, пересчитал их, добавил к ним пачку стодолларовых банкнот. Пачку и фишки проверил крупье, подвинул в центр стола

- В банке восемьдесят тысяч

Теперь уже я внутренне охнул. Таких ставок у меня не было и в "прошлой жизни". Анна крепко сжала мою руку. Тоже волнуется. Рядом с нами появился сервировочный столик на колесиках, с бутылкой Кристалла и бокалами. Не спрашивая, я наполнил бокалы шампанским до краев и мы с Анной осушили их одним глотком. А, была, не была!!!

- Принято.

И новые две карты скользнули ко мне по сукну. Я приподнял их правой рукой и, едва заглянув в них, бросил открытыми на центр стола.

- Девять, -- сказал крупье.

Конгрессмен, молча, смотрел на своих двух черных королей.

- Баккара - крупье передвинул ко мне горку фишек и пачку долларов.

На Магнуса было жутко смотреть. Лицо побледнело, по лбу текли капли пота, глаза лихорадочно горели.

- Под вексель!

- Уорен, Уорен! - Сарно встал и подошел к конгрессмену - Одумайся...

- Под вексель - упрямо произнес мужчина.

Толстяк, вздохнув, позвонил в колокольчик, что стоял у него под рукой, и в кабинет заглянул сотрудник казино. Пока он шептался с ним, я успокаивающе погладил взолнованную Анну по плечу. Синатра тем временем закурил еще одну сигару, успев шепнуть что-то на ухо девушке.

- Что он сказал? - поинтересовался я тихо у Анны

- Годовая зарплата конгрессмена - шестьдесят тысяч долларов в год

Магнусу принесли бланк векселя, он проставил сумму цифрой и прописью, после чего расписался.

- Продолжим. - Конгрессмен снова был полон решимости отыграться.

- В банке сто шестьдесят тысяч - объявил крупье

- Принимаю.

Взгляд на Магнуса, потом быстрый взгляд на сданные им мне карты. У меня на руках пятерка и бесполезная картинка.