Я вижу, как у продюсеры слушают, затаив дыхание. Вэбер даже привстал.

- Шедевр! - после окончания "американских" песен Майкл Гор подходит к нам и жмет руки - Мы не ошиблись в вас, Виктор

- Это будет сверхпопулярно! - следующий на очереди возбужденный Вэбер - Во всем мире!

"Итальянскую" часть альбома продюсеры слушали вполуха, тихонько обсуждая детали контракта. Который нам принесли спустя полчаса после окончания кассеты. Вернее контрактов было три штуки. Первый официальный - с МВД СССР, на двести тысяч долларов. Его я просто почитал - подписывать будет Щелоков или кто-то из милицейской верхушки.

Второй договор тайный, лично со мной. Схема два на два. Тираж пластинки два миллиона и два миллиона долларов на мои счета. Плюс десять процентов прибыли от продажи дисков свыше первоначального лимита. Песня "Мы - мир", кстати, включена в список альбома на первом месте. Продюсеры подстраховались.

Третий контракт посвящен созданию благотворительного фонду. "Помощь голодающим детям Африки". Точнее фонд уже был создан - я фиктивно "покупал" в нем половину. Еще куча разных приложений к договорам регламентировали создание видеоклипов, концерты и гастроли Красных звезд в Штатах и Европе, а также финансовые взаиморасчеты. Мы вписали в документы реквизиты моего паспорта, а также оффшорного фонда в юрисдикции Британских Виргинских островов. Процесс был запущен.

Майкл открыл бутылку шампанского, мы выпили по бокалу. Я передал продюсерам мастер-диск с песнями, пленку с фотографиями группы. Сфотографировались. Шампанское на голодный желудок быстро ударило в голову. Хорошо, что рядом был Леха, который властно забрал второй бокал.

Вышли на улицу. Было уже темно, девять вечера. Зашли в первый попавшийся бар. Им оказался McSorley's Old Ale House. Я кстати, про него читал. Старейший нью-йоркский паб "Только для мужчин". До 1970 года женщин в него не пускали. Но потом борьба за гражданские права, феминизм и вот бару вчинили иски на миллионы долларов. Тот, конечно, сдался. На входе "Максорлис" висели два девиза: "Веди себя нормально или проваливай" и "Мы были здесь, прежде, чем ты родился". Перевел их Лехе. Тот долго смеялся. Потом спросил, зачем к барному поручню пристегнуты наручники.

- Про фокусника Гарри Гудини слышал? Так вот из этих наручников он легко освобождался. Бывал тут периодически, устраивал представления для публики

- А зачем кости висят под потолком? - "мамонт" ткнул пальцем вверх

- Их вешали молодые люди, отправляясь на Первую мировую войну. Те, кто возвратился, сняли свои косточки

- А те, кто не вернулись?

- Не сняли.

- Я даже уже не удивляюсь откуда ты все это знаешь!

Мы сели за столик рядом с баром, к нам подошел почтенный официант в бабочке. Заказали два темных эля, луковых колец, картошки фри и жаренных колбасок. Видимо выглядели мы достаточно зрело - документы у нас так и не спросили.

- Смотри - Леха кивнул в сторону телевизора, что висел над баром

В нем шли кадры какой-то демонстрации. Разгневанные люди где-то, судя по титру, во Флориде сжигали красный флаг, избивали подростков с... е-мое! с принтом Ленина на майках. Моим принтом. Избивали до крови, пинали упавших. Полиция на все это смотрела равнодушно, лишь оттаскивая самых оголтелых демонстрантов. Звук на телевизоре был выключен, так что понять из-за чего вся буча было трудно.

- Что творят! - Леха встал из-за столика, сжал кулаки.