---

К Большому мы с Картерами подъезжаем первыми. Я выхожу из "Мерса", открываю заднюю дверь и подаю руку своей чернокожей спутнице. Моника шустро выбирается из машины, и мы с ней тут же попадаем под объективы фотоаппаратов. Рядом с нами притормаживает наша служебная Волга, на которой прибыли "звездочки", и я спешу открыть им дверь. Девчонки сегодня чудо, как хороши. Они и так-то у меня красавицы, но сегодня особенно: в длинных вечерних платьях, меховых жакетах и в туфлях на высоких шпильках; в ушах и на шеях недавно приобретенные украшения из 200-й секции. Всего в меру, все по-европейски стильно и модно - хоть сейчас на обложку Космополитена. Да я и сам выгляжу ничего, в своем любимом Бербери и в черном смокинге.

Моника болтает с девчонками, как со старыми знакомыми, расспрашивает их о предстоящем спектакле. Я ищу глазами афишу и ...едва не давлюсь воздухом от увиденного. "ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО". Бля!!! Мы будем смотреть сегодня Лебединое озеро! Нет, похоже, этот балет для СССР - палочка выручалочка на все времена. Нервный смех, который на меня напал после изучения афиши, моим спутникам совершенно не понятен, а я все никак не могу остановиться - прошлое продолжает напоминать о себе, причем в самый неподходящий момент.

Когда мы проходим внутрь и снимем верхнюю одежду, обнаруживается, что Картеры сегодня тоже принарядились - Пончо в модном костюме, который сидит на нем очень даже неплохо, а Моника ...она у нас словно маленькая принцесса. На девочке надето синее бархатное платье длиной ниже колен, с белым кружевным воротником, а на ее ногах белые колготы и лакированные синие туфли с ремешками. Все вместе мы застываем весьма живописной группой на парадной лестнице, давая журналистам снять нас в самых разных ракурсах. И есть у меня тихое подозрение, что кадров со "звездочками" американские репортеры наделали сейчас не меньше, чем со мной и Моникой. Не спеша идем со свитой из репортеров по залам и коридорам здания, направляясь в царскую ложу. Моника восторженно крутит головой по сторонам и тихо признается мне, что в театре она первый раз в жизни. Говорю ей, что она правильно начала свое знакомство с Большого - с далеко не худшего образца. Пончо громко смеется над моей шуткой.

- Виктор, у нас в Америке и близко нет ничего похожего!

Ну, это он, скорее всего, поскромничал. Старые театры в Америке все-таки есть, пусть и не такие прославленные, как в Европе. Но здесь, сейчас, эта легкая потертость позолоты и тканей, запах старого дерева и еще чего-то неуловимого придает нашему походу за искусством совершенно особый колорит. Да, я не раз бывал здесь после известной реконструкции, и уверенно могу сказать, что она поведена просто блестяще, но ...вместе с ней был навсегда утерян этот особый, ни с чем несравнимый дух старинного театра. Утерян, увы. А вот сейчас я снова могу дышать им полной грудью и тихо радоваться... У входа в царскую ложу, которую охраняют двое в штатском, мы прощаемся с журналистами - их ждет партер. А нас ...нас тоже уже ждут.

В небольшом помещении, которое предваряет вход в ложу, накрыт стол - шампанское, блюда с бутербродами, пара многоярусных горок с разнообразными пирожными и вазы с разными конфетами. Из кресел навстречу нам поднимаются Юрий Михайлович и Николай Анисимович. Представляю их Картерам, мужчины обмениваются крепкими рукопожатиями. Монике оба целуют руку, отчего наша принцесса страшно смущается. Моим "звездочкам" достаются мужские объятья и вполне заслуженные комплименты. Едва успеваем перекинуться парой слов, как в дверях появляются наши гранд дамы.