|
.. Нам срочно нужно с ним поговорить. О чем? О многом... Для начала о том, что большая часть песен, которые будут исполнены на предстоящем концерте, моего сочинения. Хотя петь их будут и разные артисты. Считаем и загибаем пальцы. Премьера "Две звезды" - это раз. Феличита, на исполнении которой я буду настаивать особенно - это два. Пьеха исполнит "Белый вечер" - это уже три. Эдита Станиславовна, кстати, еще раз меня приятно удивила - она принесла личные извинения еще и Григорию Давыдовичу, когда тот позвонил ей, чтобы справится о ее планах на концерт к 8-му Марта. Да, надо сказать, что наш Клаймич все-таки наотрез отказался отправляться в санаторий. Заявил, что он и так неплохо отдохнул за время своего пребывания в ЦКБ, а сейчас ему просто необходимо "немного поработать для восстановления тонуса". Сторговались на недельную отсрочку, но я взял с него клятву, что он во всем будет соблюдать меру. "Главный из трудоголиков" торжественно мне это пообещал в присутствии родного коллектива. Ага... пообещал, а уже в воскресенье заявился на работу к восьми утра, и пока мы выгуливали американцев в Суздале и в Большом, наш ненаглядный директор развернул в студии бурную деятельность.
Разбудил с утра пораньше бедную Сенчину, сообщил ей, что я приготовил для нее потрясающую песню. Как думаете, через сколько она нарисовалась в студии? Оказывается, для нормальной девушки вполне хватает сорока минут, чтобы проснуться, привести себя в порядок и домчаться до Селезневской. Людмила с первый ноты влюбилась в "Погоду в доме" и задалась целью непременно исполнить ее в Останкино. И мой насквозь трудоголический коллектив не отказал в помощи "бедной милой Людочке, попавшей в непростую ситуацию". Действительно, как же можно! В результате к вечеру и минусовка, и ноты и сама песня были уже готовы. А уж когда "бедная Людочка" услышала, что я готов передать ей свою песню "Миллион алых роз", то чуть не задушила Клаймича в объятьях. "Ах, я так мечтала ее исполнить, так мечтала...!". Заодно они еще и "Розы" отрепетировали, благо минусовка в концертном варианте была. Так что к трем песням вскоре добавились еще две от Сенчиной. Итого пять. Пока певица без зазрения совести пользовала мою студию и моих музыкантов, бравый директор продолжил обзвон. На очереди был Лещенко. Лев Валерьянович бодро отрапортовал, что полностью у него готовы пока лишь три песни - "Городские цветы", "Дорогие мои старики" и "Старая мельница", но на концерте он хотел бы исполнить что-то из нового, поскольку "Городские цветы" уже прозвучали в моем исполнении. А если Лапин разрешит, то может и обе песни спеть. Клаймич с Лещенко согласился - конечно, новое, женский праздник все-таки, а советские дамы нашего Льва Валерьяновича просто обожают. В конце разговора мэтр, немного смущаясь, добавил, что хотел бы еще раз прослушать "Березы", возможно, он ее недооценил. На эту тему Клаймич предложил ему самому переговорить со мной на концерте в Останкино. Он вроде как не в курсе дальнейшей судьбы этой песни - вдруг она уже кому-то продана или обещана? Вот умеет же наш интриган развести людей на ровном месте! Теперь мне нужно будет говорить с Лапиным сразу о семи своих песнях. Семи!!! Предыдущий рекорд двухмесячной давности, когда на Песне Года было исполнено пять моих песен, будет перекрыт... Второй вопрос, который я хочу обсудить с Лапиным, касается освещения визита Моники. Нет, показ фрагмента нашей пресс-конференции в программе Время и встречи Моники с Романовым - это конечно хорошо. Но мало. Хочу попросить его полнее подавать визит Моники, делать большие репортажи для разных программ. Вот уже три дня рядом с нами постоянно толкутся останкинские операторы, а где результат их работы? И это наша прославленная советская пропаганда?! Покажу ему небольшую подборку из записей, сделанных во время полета на вертолете, в Суздале и в Большом театре. |
