Изменить размер шрифта - +
Тот пытается вырваться из захвата и закричать, но из его сдавленного горла раздаются только громкие хрипы. Еще пару минут мужчины борются, но силы явно не равны и Середа постепенно затихает, перестав сопротивляться. Меня начинает бить противная мелкая дрожь, но я все еще продолжаю держать ноги на весу, боясь их опустить.

- Кто ты? - вдруг резко и властно спрашивает Веверс замершего статс-секретаря

- Анатолий Дмитриевич Середа - механическим, безжизненным голосом отвечает мужчина

- А где твой сын, Середа?

- Он убит. Его застрелили.

- Слушай меня внимательно, Анатолий. Твоего сына убил Громыко с подельниками. Они его убили, поэтому они не хотят расследовать дело - Веверс резко задирает голову Середы вверх и смотрит в его остекленевшие глаза - И ты должен отомстить ему за смерть сына.

 

- Я должен отомстить - кулаки мужчины сжимаются, кожа на лице резко краснеет. Дыхание Середы учащается, он начинает непроизвольно переступать с ноги на ногу.

- Иди и убей Громыко - Веверс вытаскивает из под ремня брюк ножны с кинжалом. Вынимает клинок, аккуратно вытирает с него отпечатки и, придерживая полой костюма, вкладывает оружие в правую руку статс-секретаря. Тот послушно сжимает в руке кинжал и почему-то закусывает свою губу. Я вижу, как по его подбородку тонкой струйкой начинает течь кровь. Веверс тоже замечает это и торопливо подталкивает Середу к выходу. Выглядывает за дверь и выпускает Середу в коридор , после чего через минуту выходит сам.

Я наконец ставлю ноги на пол и утыкаюсь лбом в дверь кабинки. Что это сейчас такое было?!! Противная дрожь, охватившая меня, не только не проходит, но и нарастает. Зомбирование какое-то... Химическое вуду... В шприце ведь явно был не физраствор. Неужели вот так каждого можно? Кольнул шприцем и все?! Я осторожно открываю дверь, выглядываю наружу. Никого. Шатаясь бреду к умывальнику. На фаянсе мелкие, еле заметные капли крови, но больше никаких следов. Меня опять рвет едкой желочью. Включаю воду, умываюсь и долго смотрю в зеркало на свое бледное, измученное лицо. ...И что мне теперь делать...?

Внезапно, слышу женские крики, выстрел из пистолета, потом еще крики и топот. Я выхожу в коридор и вижу, как по нему бегут ошалевшие люди, с ужасом оглядываясь назад. С трудом протискиваюсь в зал и вижу на полу два тела. У одного из горла торчит знакомый кинжал, из раны бьет кровь, рядом суетятся люди, прикладывающие к его шее полотенца. Это Громыко. Другое тело валяется с развороченной выстрелом головой. С трудом узнаю в нем Середу. Позади трупа стоит Веверс, убирая свой пистолет в наплечную кобуру. Вижу, как плачет Лада, закрыв лицо руками и прижавшись к плечу Чурбанова. Тот одной рукой обнимает девушку, другой успокаивающе гладит по спине Галину Леонидовну. Та тоже всхлипывает, зажимая ладонями рот. Ко мне бросаются Вера с Альдоной. Я обнимаю дрожащую, как в ознобе, Веру и прижимаю ее к себе.

- Ты где был?? - Альдона ощупывает меня взглядом с ног до головы - Тут такое случилось!!

 

---

 

 

Уже спустя полчаса зал для фуршета был битком набит сотрудниками КГБ. Приехало аж две следственные группы, фотограф, зачем-то привели служебно-розыскную собаку. Впрочем, песик вел себя смирно, сидел, принюхиваясь к лакомствам на столе. Всех присутствующих, включая Брежневу и Чурбанова, развели по соседним кабинетам и быстро опросили. Мы условились с девушками, что я никуда не выходил, поэтому я честно глядя в глаза следователю сказал, что разговаривал с солистками группы, ко входу стоял спиной и обернулся на выстрел, когда уже все было закончено.

Мои слова быстро зафиксировали на бланке, который дали на подпись. На мое замечание, что я несовершеннолетний, сотрудник КГБ лишь махнул рукой. "Знаю я какой ты несовершеннолетний". Вернувшись в зал, я застал там Щелокова, Цинева и Цвигуна. Они стояли вокруг тела Громыко и громко спорили.

Быстрый переход