Поезд остановился, и хочешь, не хочешь, а нужно было покидать вагон. Ещё не полностью вынырнув из своих фантазий, я вскочил и ринулся к выходу. На кого-то по ходу налетел. Сильно толкнул, пробормотал что-то вроде извинения и выскочил на перрон.

Со мной такое случалось не впервые, я часто наталкивался на людей, не успевая заметить и избежать столкновения. Если твои мысли витают где-то далеко, в другом мире, это неудивительно… И только когда дверные створки с шипением сомкнулись за моей спиной, поезд тронулся и, набирая скорость, скрылся в глубине тоннеля метро, до меня вдруг дошла ответная фраза человека, которого я толкнул в этот раз.

«Зона неловкость не простила бы!» — бросил он в ответ на моё подобие извинения…

Я стоял на краю перрона и растерянно смотрел вслед габаритным фонарям последнего вагона, растворяющимся в темноте тоннеля. Этот поезд уже ушёл.

В тот же день вечером, за чашкой крепкого чая, я прокручивал в голове это столкновение и брошенную мне в спину фразу. Вначале я даже не мог поверить, что правильно расслышал. Он действительно так сказал или мне просто послышалось?.. Но всё-таки поверил. Такое совпадение… Однако, поверив, не мог взять в толк, как это произошло и почему. Да, появились десятки «почему?», и я не мог выбрать одно-единственное.

Несколько дней и ночей я не знал покоя, почти не спал даже. А потом пришлось убедить себя, что это случайность.

Случайное совпадение, что отголосок моей любимой фантазии прозвучал в этом мире. Просто досадная маленькая случайность. И я даже поверил, что если бы относился с большим вниманием к тому, что говорят окружающие, то вполне возможно, такие совпадения случались бы ещё.

Моя «внешняя» жизнь вновь потекла по обычному руслу. Просто время. Без дней календаря, без названий месяцев. Ничего не менялось. И скорей всего ничего бы и не поменялось как минимум в течение ближайших лет, если бы… я снова не повстречал того памятного человека, обронившего фразу о Зоне.

2

Где-то там, над головой, на недостижимой высоте, сильный ветер гнал по ночному небу тучи. Время от времени они закрывали бледный диск Луны, погружая Зону в ещё более густую тьму.

Я сидел, подняв вверх лицо, и завороженно наблюдал за тем, как спутник Земли постепенно исчезает за очередной тучей. Проходит секунда, две, три, десять… И Луна сначала игриво выглядывает краешком из-за края сгустка черноты, медлит. Только потом появляется вся, выплывает, словно манекенщица на подиум. Она позволяет смотреть на себя, восхищаться собой, но вдруг, в любую секунду, опять скрывается за тёмной завесой, оставляя тебя наедине с твоей же раскатанной губой.

Давненько я уже не смотрел в небо ночью. Впрочем, обычно там и смотреть-то не на что. Вверху плотный, однородный, свинцового цвета купол. Здесь он почти всегда скрывает землю от ярких, блестящих глаз звёзд и светящегося лунного лика. Это хорошо, что я решил сегодня заночевать на открытом воздухе. Мне повезло. За последние пару-тройку недель я впервые провожу ночь не под крышами и не под массивными бетонными потолками, и вот именно сегодня на небе резвится и смеётся красавица Луна.

Это небесное тело с раннего детства вызывало у меня особое чувство. Помню, мама говорила, что мальчиком я обожал смотреть на Луну и постоянно задавал один и тот же вопрос: «Почему она такая печальная?» Любовь к недостижимому «ночному солнцу» — одна из считанных по пальцам одной руки никчемных привычек, которые я пронёс с собой через Периметр сюда, в Зону.