Первым побуждением было догнать и расспросить. Но рассудок вовремя остановил меня, и я решил проследить за мужчиной. С виду он был как минимум вдвое старше меня, худощавый, среднего роста, если не ниже. Несмотря на возраст, очень ладно скроенный, подтянутый, не отрастивший пивной живот. Походка у него была упругая, молодая, со спины и не догадаешься, что этому человеку хорошо за сорок.

Стараясь ничем себя не выдавать, я вёл его довольно долго. Мы прошли несколько кварталов, он впереди, а я за ним, «хвостиком». В памяти вдруг прозвучали слова из песни: «Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино!» Очень в тему. Я даже улыбнулся, несмотря на напряжение, в котором меня удерживало это нечаянное преследование…

И в этот миг человек резко свернул на перпендикулярную улицу, скрылся за углом. Я решил подождать немного и тогда уже последовать за ним. Выждав примерно полуминутный интервал, я направился дальше и успел сделать первый шаг за угол, как вдруг меня швырнул к стене дома рывок за предплечье. Больно заломив мою руку, мужчина грубо спросил:

— Какого чёрта ты ко мне прицепился? Жить надоело?

Слова прозвучали негромко, он не кричал, однако мне почему-то сразу стало ясно, что этот тип шутить не будет.

— Отпусти-и… — процедил я сквозь боль.

— Нет уж, парень. Отвечай, кто ты и что тебе нужно, иначе сломаю, — произнёс он и для убедительности сильнее вывернул мою руку.

— Хорошо, скаж-жу, только отпусти… — опять процедил я сквозь зубы.

Хватка тут же исчезла, мужчина меня отпустил. Очень болела рука, и я, отлепившись от стены, зачем-то мельком подумав о том, что испачкал одежду о шершавую, осыпающуюся поверхность дома, попытался размять повреждённую конечность. Блин, какие только лишние мысли не взбредают в голову, когда надо думать о том, как держать ответ за свои поступки!

— Ну? Я жду, — поторопил мужчина.

— Послушайте, вы имеете какое-то отношение к Зоне? — спросил я. Ничего другого, как с разбегу броситься в глубокий омут неизвестности, мне не оставалось.

— Нет, совсем никакого. С чего ты это взял? — Он сделал вид, что удивился. А может, и вправду был удивлён. Но в эти минуты моё восприятие любые его слова и действия истолковывало как подозрительные.

— Я ваши слова расслышал. Вы их тогда обронили в метро, когда я случайно налетел на вас, — напомнил я, продолжая массировать руку. Боль понемногу утихала. Чёрт, он явно хорошо обучен всяким приёмчикам!

— И что же я тогда сказал?

Кажется, в глазах мужчины наконец промелькнула тень настороженности. Или это мне кажется с перепугу?

— Сейчас… Вот. «Зона неловкость не простила бы», — процитировал я дословно. — Это прозвучало так… — я запнулся, мучительно подбирая слова, и добавил: — …уверенно, как будто вы знакомы с аномальной Зоной не понаслышке.

— Ну и что? Ты с чего решил, что я помянул аномальную зону? Может, я сидел за убийство приставучего зануды. И убил его за глупые вопросы, — ответил он мне с иронией. — В лагерной зоне неловкость точно не прощают.

— Нет… я не верю, — пробормотал я первое, что запросилось на язык. Растерянность наполнила меня. А ведь он прав! Я даже не подумал. Видать, до такой степени даже слово «Зона» для меня священно, что другие его значения вылетели из головы.

— А придётся поверить, паренёк. Не всё вокруг такое, каким кажется с первого взгляда. И вот ещё что. Если уж за кем следишь, выдерживай дистанцию, которая не позволит засветиться.