Хватит ли духу не только отыскать, но и принять собственное предназначение…

Младший спутник тогда ещё далеко не всё понимал, но жадно ловил и бережно сохранял в памяти каждое слово. Шунт произнёс:

«Но уж кому везёт по полной программе, так это мне и таким, как я. Мы ведь… э-э-э… неприкаянные. Обречённые на постоянное движение. Нет нам покоя, разве что смерть остановит нас, и то не факт. Подозреваю, Зона ухитрится вернуть нас к жизни, и мы снова будем ходить между мирами и проводить в неё… м-м… свежее пополнение. Зато не впустую живём, что да, то да! Наш ад — жизнь впустую. Значит, в этой миссии мы обрели свой рай… Если Зона разберётся в твоём предназначении и тебе суждено стать одним из нас, ты поймёшь, о чём я. И тогда рано или поздно найдёшь свою собственную дверь. У каждого из нас личная точка перехода, и только Зона ведает, где она может обнаружиться, попасться на глаза… Кстати, я потому и назвался Шунтом, что это слово в переводе на русский означает ответвление. Понимаешь, Ваня, штука в том, что… э-э… каждый человек попадает в такую Зону, какую хочет. Ведь каждый геймер, садясь к компьютеру, при одинаковых исходных данных всё-таки по-разному воспринимает то, что видят его глаза, и то, что слышат его уши… Люди не машины, сошедшие с конвейера, не сработанные по одному шаблону однотипные изделия. Вспомни, даже книжная серия по мотивам игр очень ярко показала, насколько по-разному воспринимают вселенную Зоны разные авторы и разные читатели. И всё-таки есть нечто общее для всех нас. Уникальная притягательность этого мира, та аномальная суть, что зажигает воображение и дарит посвящённым возможность обрести мечту. Всё это не случайно, всё так и было задумано, специально для того, чтобы Зона не исчезла… Да, возникающие в фантазиях людей картины мира разные и рождают тысячи, миллионы Зон, но в основе всегда она, аномальная реальность, сохранившая себя в памяти человечества. Пока о ком-то продолжают помнить, он не умрёт… Да, так вот, об ответвлениях. А возвращаться из бесчисленных ответвлений нам приходится в один и тот же мир. Тот самый, который появился в момент исчезновения Чёрного Края. После того, как Земля и человечество одолели Зону и уничтожили Черноту… Ты запомни, Ваня. Если тебе когда-нибудь доведётся вернуться в Большой мир, где мы познакомились, а потом ты захочешь войти обратно в Зону — то мы уже никогда не встретимся. Сейчас я тебя проведу в мой мир, в мою Зону, так сказать. А без меня ты попадёшь уже в свой собственный мир, через персональный вход-выход. Если тебе суждено не остаться второстепенным, проходным персонажем Зоны, тогда найти ты его можешь в любой момент и в любой точке… или не найдёшь никогда и нигде и будешь вынужден доживать в моём варианте представления о Зоне. Я-то скоро снова уйду обратно, сюда, в нормальный мир, ведь меня ждут другие потенциалы… Но в любом случае, если мы и встретимся когда-нибудь, то уже не в той Зоне, куда я тебя скоро проведу. В ней нам не пересечься, так что…»

Шунт замолчал, не закончив фразы, и опять о чём-то задумался. Вспоминал наверняка, и от одной только мысли, что именно может вспомнить из эпизодов своей жизни этот невероятный проводник, захватывало дух!

Взволнованный откровениями напарника Иван хотел было спросить, что это за Чернота такая? Исчезнувший Чёрный Край, после упомянутого уничтожения по-партизански спрятавшийся в многовариантной Зоне, рождаемой воображениями множества людей. И ещё спросить, много ли у Зоны таких неприкаянных помощников, как Шунт… Но уже в следующую минуту паузу прервал не младший из спутников, а какие-то два мужика, вломившиеся в чужое купе, как к себе домой. Ошиблись дверью с пьяных глаз и заявили, чтобы все выметались, это их места.

Выдворять буйную парочку пришлось с громким скандалом, с привлечением железнодорожных работников, причём Иван отчётливо понял, что если бы Шунт позволил себе действовать, как в Зоне, то эти двое живыми бы не ушли.