Мне вчера вечером казалось таким простым и правильным рассказать о малыше, а сегодня при свете дня, я не знаю как слово вымолвить…

К ЗАГС подъехала на такси, на крыльце счастливые молодожены принимали поздравления… Я не позавидовала, просто стало еще больней. Вжав голову в плечи, прошла мимо, добрела до какого то кафе, там и приткнулась. Села за самый дальний столик, дожидаться своего часа х. И он настал. Неумолимо надвинулся.

Сергей ждал меня в коридоре. Похудевший какой то, лицо осунувшееся.

– Привет, как в Универе? – дежурный вопрос.

– Спасибо хорошо.

Господи, это правда со мной происходит? Мы встретились, чтобы подать на развод и говорим ни о чем…

– Сереж, я должна…

– Арин, не унижайся, пожалуйста, я этого не вынесу.

– При чем здесь унижение, мне нужно сказать, – пробормотала, опустив глаза.

– Журавлевы? На развод? Проходите, – раздраженная женщина лет сорока, позвала нас в кабинет.

Дальше был шок. Нас развели. Сразу. Не дав и одного дня на обдумывание правильности решения.

Леденея от ужаса, смотрела как он в указанных местах расписывается. Вместо сердца, в груди стучал барабан. Громко. На весь безликий кабинет. Наверное, все присутствующие этот стук слышали.

Вот так. Вошли в кабинет мужем и женой, а покинули – бывшими…

– Арин, что ты хотела сказать? – будничным тоном вопрошает мой бывший муж, когда покончив с формальностями в коридор вышли.

Я нервно сглотнула воздух, слова застревали в горле, начала говорить хрипло:

– Сереж, у меня… у нас…

А у него залился трелью телефон. Громкой трелью.

– Извини, секунду – буркнул, доставая трубку, шагнул от меня в сторону. К самой стене.

– В ЗАГСе. Развелся. Надеюсь, ты довольна?

Говорил он кому то. Перед каждым словом выдерживал короткую паузу. Видимо ему задавали вопросы, а он на них отвечал.

Меня окатили кипятком. И содрали кожу. Не лоскутами, сняли чулком…

Развернулась и пошла к выходу. Догонять никто не стал…

Возвращаться в пустую квартиру не хотелось. На первой попавшейся остановке, села в первый попавшийся автобус, куда то ехала не уточняя маршрут. Вышла на конечной в районе Марьино. Набрела на пустую скамейку в скверике, просидела до самой темноты, не чувствуя ни тепла, ни холода.

Зажглись фонари. Я достала из сумочки телефонную трубку, с минуту решалась, решившись набила текст:

" У нас будет ребенок, я беременна"

Сообщение улетело. Ответа не последовало.

Подождала какое то время, набрала его номер.

" Аппарат абонента выключен, или находится… "– не стала дослушивать металлический голос.

Захотелось задрать голову и завыть, как раненый зверь. Или прижаться к маме, но, мамы к сожалению, на тот момент в Москве не было. О происходящем в моей жизни, она пока не знала. Никто не знал. Я одна варилась в этой каше. Нестерпимо горькой на вкус…

Стайка белых голубей в акварели голубого летнего неба. Откуда только взялись в центре Москвы?

– Ксюш, посмотри какие над нами птички кружат! – ловлю разбежавшуюся к детской площадке дочку, показываю вверх пальцем.

– Красивые. Но лучше пусть улетают в сторонку, а то как тот памятник будем. Помнишь мы гуляли у памятника, а голубь при нас на голову памятнику нагадствовал? Получилось гадство на лысине. Мам! Я на горку, вы тут с бабулей без моих ушей поговорите, ладно?

– Задаст она нам шороху, – Ксенькина бабушка, а по совместительству моя мама, ласково смотрит на любимую внучку, карабкающуюся по красно–желтой конструкции из всевозможных горок, туннелей и лесенок.

– Мам, я не знаю во сколько сегодня освобожусь, предстоит передать дела, могу допоздна задержаться.