Он взлетел по водосточной трубе на следующий этаж. Слишком резво – мне не угнаться.

Но зато я мог просто следовать за ним! Прикиньте, чуваки, мне это удавалось. Я сбросил обувь и полез за Турбо. Врать не стану, было страшно, но я словно обезумел, в экстазе был, витал в своей собственной микрогравитации.

Первые пятьдесят этажей сдались легко. Я карабкался за Турбо, смотрел, как он выбирает опору за опорой, и делал так же. Когда он улыбался мне, я улыбался в ответ. Даже смекнув, что он просто прикалывается.

Одолев треть пути, мы остановились отдохнуть на широком уступе. Вниз я не смотрел – хоть и приобрел великолепное чувство равновесия, все равно взгляд с такой высоты – что пригоршня песка в дюзе.

Площадка примыкала к освещенному окну, мы прилипли к стеклу и увидели робота-уборщика – он сосредоточенно пылесосил ковер. Мы постучали, но робот даже звукоулавливателем не повел. И тогда мы полезли дальше.

Достигли срединной отметки, и началось! Я подустал, торможу, а Турбо, наоборот, прибавил прыти. Я карабкаюсь, а он шастает вокруг белкой, корчит рожи да по заднице меня шлепает:

– Скоро ты сорвешься, Дез. Я тебя сюда специально затащил. Пальцем не тронешь Шаки, никогда в жизни не тронешь, усек? Так шмякнешься – ни хрена от тебя не останется, на молекулы разлетишься.

И тому подобное. Я внешне никак не реагирую, знай себе лезу. И тогда он говорит:

– Слышь, Зигги наш слабоват на голову сделался в последнее время. Мнемотропы забывает принимать.

Может, по рассеянности не рассчитал срок действия твоей дозы? Вот обидно-то будет, если ты сейчас скиснешь!

– Лажа! Ты меня разыгрываешь! – Я инстинктивно закрутил головой – а ну как Турбо тянется, чтобы схватить меня, оторвать от стенки, сбросить!

Он был ниже, висел головой вниз, зацепившись пальцами ног за край уступа.

Я увидел землю.

Подо мной раскинулся Тиви-Сити, он здорово смахивал на свою модель в одну сотую натуральной величины, такие в голостудиях можно увидеть.

Я замер. И услышал, как ломаются мои ногти.

– Что такое, Дез? Никак, скис?

Меня привел в чувство издевательский тон Турбо. Я не хочу падать! Не хочу слушать его токсичный смех, пролетая все эти десятки этажей!

– Наперегонки до самого верха, идет? – спросил я.

Тут он малость сбавил гонор:

– Незачем, чувак. Как лез, так и лезь. Только не пробуй одновременно схватиться за две зацепки.

Я и не пробовал – еще семьдесят пять этажей.

Крыша здания была украшена шпилем, окруженным узеньким помостом с перилами.

Я из последних сил пролез под перилами и сел, свесив ноги. Но мне происходили перемены, я это уже чувствовал, потому не удивился, когда Турбо сказал:

– Теперь уже точно все выдохлось, Дез. Я бы на твоем месте и думать забыл насчет спуска этим же путем. Да и мусора скоро явятся. Малолеткам за такие дела сроки пустяковые дают, через год откинешься, главное, будь паинькой и не рыпайся. А как выйдешь на свободу, заглядывай к нам.

И нырнул вниз головой, да еще напоследок вильнул мне задницей!

Ну а теперь я еще раз свой вопросик повторю. Я уже не Кинг-Конг навороченный. Как же, черт возьми, я отсюда выберусь?

Работяжка

Только что Работяжка спала – а в следующий миг сна ни в одном глазу. Одетая лишь в простенькую бежевую безрукавку, она поднялась с красно-черного узорчатого коврика перед дверью спальни на босые ноги, потянулась. Мистер Майкл – она это чувствовала – еще спал. Мистер Майкл очень много работает, ему необходимо отсыпаться. А вот Работяжка всегда встает рано, потому что ей надо много сделать по хозяйству. Если сегодня мистер Майкл поедет в офис, то она сможет там урвать часок сна.