|
Он молчал, уже подавляя гнев, но все еще раздираемый сомнениями. То, что исчезла постоянная и растущая угроза со стороны герцога, – великое счастье и облегчение, но чутье подсказывает, что я могу быть намного более опасным противником, чем вообще-то ленивый Хорнельдон. Только вот стану ли… Ашворд опасливо поглядывал то на него, то на меня. Наконец король тяжело перевел дыхание, с силой ударил обеими ладонями по широким поручням кресла. – Сэр Ричард, – произнес он все еще резким голосом, в котором клокочет гнев, но уже стиснутый железной ладонью контроля, – сейчас это самое важное. Хотя мое сердце обливается кровью при таких новостях. Моя дочь убежала с этим… этим безродным… Я промолчал, это он знал еще до того, как мы пустились в погоню, сейчас же таким образом заверяет, что целиком и полностью разделяет мое негодование. Ашворд понял мое молчание и сказал нерешительно: – Сейчас с этим ничего не поделать, Ваше Величество. Потом, может быть, да… Сейчас я бы порекомендовал… Король поморщился. – Да знаю-знаю. Часть вассалов герцога Хорнельдона отбыла по домам, но некоторые остались и выжидают. – Всё приходит в свое время для тех, – сказал я осторожно, – кто умеет ждать… С другой стороны, если ждать минуты, когда все, решительно все будет готово, – никогда не придется начинать. Ашворд поспешно сказал: – Простите, Ваше Величество, но сэр Ричард, к сожалению, прав. Готовы мы или нет, но прямо сейчас надо показать, что сэр Ричард вернулся. – С победой, – напомнил король. Я дополнил крайне почтительно: – Выполняя ваше указание, Ваше Величество! И сделав все так, как вы мудро и указали! Он не повел и бровью на откровенную лесть, но, думаю, сигнал понял: мутить воду не собираюсь. Ашворд содрогнулся и сказал осевшим голосом: – Главное, сэр Ричард вернулся с Камнем Яшмовой Молнии. Это тоже всем скажет о многом. Король побарабанил пальцами по подлокотнику, и снова мне почудился стук дерева по дереву. В отведенных мне покоях ничего не изменилось, разве что посреди зала уже раскорячилась на четырех медных лапах в виде разинутых львиных голов широкая медная бадья. Три женщины льют в нее из больших кувшинов горячую воду, четвертая добавляет холодную и часто опускает туда пальцы, всякий раз громко ойкает и торопливо льет еще. Я сбросил одежду – чертовы гарпии не оставили целого клочка, одни лохмотья, словно я принц и нищий, а еще Джекил и Хайд. Служанки стыдливо отвернулись, пока я влезал в воду, а затем с энтузиазмом принялись растирать мне плечи, намылили голову, размяли шею. Одна сказала удивленно: – Ваша светлость, вы просто счастливчик! Одежда вся порезана, а на теле ни одной царапины! – Это называется не счастливчик, – пояснил я, – а великий воин. Царапины оставляю я, а не мне, поняли? Она хихикнула: – Да-да, такие царапины, что руки-ноги отлетают, как веточки, верно?.. Наклонитесь чуть, я спину потру… Я наслаждался купанием. Женщины щебечут, расхрабрились, щечки уже порозовели, глазки хитрые, начали извечную игру с мужчиной, где у нас нет шансов выиграть; я отдался чувству покоя, но мысли то и дело возвращаются к Гайдерсгейму, где я сейчас должен мчаться впереди рыцарского клина и рассекать плотную лаву полуголых варваров. Зря я с этим герцогством, зря. Ухватил сдуру, как не взять, когда другие всю жизнь добиваются, а тут само приплыло прямо в руки? Не подумал, что герцогство тоже может оказаться бесплатным сыром. Не потерять бы из-за него Сен-Мари, не так уж там моя власть и крепка. Да и Армландия осталась без наиболее боеспособных войск, соседи такое замечают сразу. |
