|
Тот закричал, шкура лопнула, обнажив красное мясо, брызнула кровь. Я торопливо поднялся, в голове бьют колокола, сорвал с пояса молот. Гигант содрал с себя второго и безжалостно раздавил, наслаждаясь властью над противником. Демон страшно кричал от боли, кости трещали, перемалываясь в мелкую гальку. Молот ударил гиганта в грудь, однако тот лишь покачнулся и отступил. Не веря себе, я поймал молот и метнул снова. Гигант снова устоял, для равновесия сделав шаг назад. – Все назад! – велел я набежавшим демонам. – Он мой! Они остановились, глядя исподлобья, готовые броситься в любой момент. Сцепив зубы, я начал осторожно отходить в сторону, все время бросая молот, выхватывая из воздуха и снова бросая. Гигант разворачивался ко мне лицом, пытался сделать шаг, но сокрушающие удары заставляли его отступать… …Последний удар сотряс, как удар дровосека дерево. Гигант отшагнул для равновесия, но споткнулся о невысокий бортик колодца. Огромные руки затрепыхали в воздухе, как крылья стальной бабочки, стараясь удержать равновесие. Тяжелое тело качнулось и ударилось в ровную гладь воды. Брызги взлетели едва не до самого свода. Я поймал молот усталой дланью и сказал хрипло: – Успешного плаванья, Василий Иванович!.. Серфик пропищал в ужасе: – Этот колодец идет до самой преисподней! – Лучше глубоко тонуть, – сказал я, – чем мелко плавать. Вперед, канальи! Это что, восьмой этаж?.. Ничего, пешком полезно! Глава 7 Этот зал показался музеем палеонтологии: исполинские скелеты динозавров, птеродактили, с распростертыми крыльями подвешенные к потолку, бронированные травоядные, но спустя мгновение я сообразил, что не было таких динозавров, как и всех прочих, застывших здесь в страшных позах. – Ах ты, евгеник гребаный, – прошипел я. – Ах ты, доктор Менгеле… Да тебя от имени зеленых можно распять прямо на стене во имя гуманизма и милосердия… Серфик носится вокруг, словно пчела вокруг ворующего мед медведя, пищит возбужденно, я оглядывался по сторонам озверело, противника не видно, побежал дальше. Демоны нестройной толпой понеслись следом, стуча копытами, когтями, хвостами и гремя чешуей. Я вбежал в следующий зал, где сразу перешел на робкий шаг и ощутил, что начинаю говорить шепотом. Стены здесь не стены, а каждый дюйм – статуи, барельефы, даже толстые полуколонны, выступающие из других архитектурных излишеств, от пола и до свода из оскаленных морд, разинутых пастей, шипастых хвостов и разинутых клювов. Из-за синего света почудилось, что попал в зимнюю ночь, когда именно такая вот холодная синь, нет летучих мышей, зато волки стаями, хозяева не только леса, но и деревень. В своде узкая щель, струится свет, но и он странным образом превращается в холодно-синий. На той половине зала не колодец, а целый бассейн, оттуда медленно поднимаются, не тревожа воды, крупные шары с металлическим блеском на мокрых боках. Их словно бы уносит ветром ввысь и в сторону. И кажется, я такие странные шары пару раз видел именно на Севере. Я прокричал в недоумении: – Но где же Верховный Маг? Почему не вмешивается? Сферфик пропищал: – Для него наше вторжение слишком мелко… Я охнул. – Все еще мелко? Он что, бог? – Он маг, – пояснил Сферфик грустно. – Он властелин демонов. – Но он же видит, что разносят его дворец! – Восстановит его щелчком пальцев. Может быть, ему просто интересно, куда добежим. Может быть, занят разгадками магических книг и не желает отвлекаться на пустяки. Я прорычал: – Ничего, мы ему покажем пустячки! Ты не можешь посмотреть, что он делает? Он даже отпрянул в испуге, я едва расслышал его дрожащий в ужасе голосок: – Ни один демон… никто-никто не может видеть мага, когда он закрывается магическим плащом! – Если плащ не дырявый, – ответил я. |
