|
Это подвиг, о котором еще сложат баллады!.. Титул гауграфа – это вынужденное признание враждебным нам королем права владения вырванным из его королевства клочком земли!.. Все ли понимают, что сэр Ричард захватил земли чужого королевства? Он разошелся не на шутку, глаза сверкают, лицо налилось кровью, я никогда не видел всегда сдержанного сэра Ульриха таким возбужденным. Рыцари слушали, утихомиривались, наконец граф Ришар сказал угрюмо: – Доблестный сэр Ульрих, никто не сомневается, титул получен без ущерба для чести Армландии, для всего нашего крестоносного воинства и лично сэра Ричарда. Но возникает вопрос, как сумел Его Величество сразу узнать такие подробности и моментально принять решение… Отряд под рукой благородного сэра Клавдия – Господь, прими его душу с миром, – прибыл совсем недавно! – …и как гонец оказался здесь так быстро, – добавил сэр Паладий до жути трезвым голосом. – Это тоже, – согласился барон Альбрехт. Я поднялся, похлопал ладонью по столу. – Благородные лорды, успокойтесь! Если уж быть точными, нас многое оскорбляет в этой жизни, но на одни вещи оскорбляемся, другие игнорируем. Иначе будет не жизнь, а сплошной ад. Отнеситесь к этому дару короля как к пролетевшей над головой птичке, что накакала вам на шляпу. Поморщились и продолжаем заниматься своими делами дальше. Граф Ришар поинтересовался: – Значит, не ринетесь обустраивать Землю Дьявола? Я посмотрел в упор. – Граф, вы меня удивляете. Он усмехнулся. – Это была шутка, сэр Ричард. Сэр Растер прогудел по-медвежьи мощно и раскатисто: – А что?.. Лучший ответ – оставить без ответа. Пренебречь. – А объяснить всем, – сказал барон Альбрехт, – что заботимся о репутации Его Величества. Когда ему случается брякнуть какую-то глупость, как вот в этот раз, деликатно делаем вид, что не слышали вовсе. Сэр Альвар развеселился, хохотнул: – Хитрый вы жук, сэр Альбрехт!.. Так все повернуть! Барон кивком указал в мою сторону: – Никто сэра Ричарда не пережучит. Это такой жук, жучище, даже жучара, всем жукам жук… Я сказал властно: – Обстоятельства переменились, дорогие друзья. Пусть там Зайчика пока расседлают. И Бобику передадут мои извинения. Граф Ришар уже намекал достаточно настойчиво, что перед отправкой в Гандерсгейм нужно кое в чем подстраховаться. Все-таки Его Величество может нагрянуть весьма неожиданно, а это создает добавочные трудности… – Особенно, – прогудел Растер обеспокоенно, – если будете в Гандерсгейме. – И все там будем, – трезво сказал Ульрих. – Тогда сделаем так, – сказал я. – Все пока свободны. Не в смысле свободны творить всякие непотребства, а от меня пока свободны, но работу все равно спрошу! После обеда встретимся в главном зале. Я оглашу задачи текущего дня. Они торопливо расступились, почтительно кланяясь, я двинулся к выходу твердыми шагами. Ляжки подрагивают от желания пуститься бегом, но я заставил себя идти властно и степенно. Лорды начали покидать стены этого гостевого домика, когда я был уже на полпути к главному зданию. Солнце в небе высоко, хоть и не в зените, но еще утро, а я уже с луком за плечами, арбалетом в мешке и в дорожной одежде, дурак, мечтал немедленно покинуть столицу, где так достали эти папские легаты, и умчаться в Гандерсгейм… Дорожки в саду еще в тени, но широкие мраморные ступени дворца полыхают небесным огнем, неистово сверкают колонны, и только в глубине портика лежит еще почти ночная тень. Передо мной двери распахиваются словно сами по себе, это у стражей отработано до автоматизма, ни одного лишнего движения, потому их и не замечаем, и только во внутренних покоях, где залы переходят один в другой широкими арками без всяких дверей, почти нет стражей, а только видно изредка проскальзывающих, как тени, шустрых слуг. |
