|
У христианина выбор есть всегда. В любой ситуации. Даже самой безнадежной. Я, например, могу отказаться. На самом деле, если подумать, даже в масштабах королевства барон Вимборн не может причинить особенного зла. Таких замков тысячи, а деревушек вообще десятки тысяч.Чтобы пересечь королевство из конца в конец, придется потратить пару месяцев, да и то в сухую летнюю погоду. Потому просто убить он может не так уж много, рождаемость легко покрывает гибель от его меча.Однако опасность в том, что он скоро пресытится насилием над отдельными женщинами и единичными убийствами после пыток. А когда за ним соберется отряд, а потом армия — это будет уже в самом деле опасно.Епископ Геллерий не забыл наш разговор, и едва разнеслась весть, что великий лорд Ричард вернулся с конной прогулки, во время которой нагуливал аппетит, явился на прием.Зигфрид распахнул перед ними двери, и епископ переступил порог с суровым лицом и вопрошающим взглядом.— Ваше преосвященство, — сказал я.Он чуть наклонил голову.— Ваше высочество…— Проблемы? — осведомился я вежливо.— Думаю, — ответил он, — их больше всего у вас… вообще, а не только в связи с той странной, хотя и очень благородной затеей, что тревожит вас сейчас. Судя по вашему лицу, вы побывали у святого отшельника?Я кивнул.— Вы умеете читать по лицам, ваше преосвященство.— Вам нужно больше следить за своим лицом, — ответил он. — Другие тоже стараются что-то да прочесть, а для противников это еще и оружие.— Буду стараться, — пообещал я.Он смотрел на меня, не сводя радостно-изумленного взгляда.— Поверить не могу… А говорили, он почти недоступен.— Смотря для кого, — сказал я скромно. — Я видел его и… поговорил.Он поинтересовался жадно:— И что он сказал?.. Интересуюсь потому, что он почти никому не позволяет тревожить свой покой.Я ответил уклончиво и весьма благочестиво:— Мы поговорили о высоком, после чего он посоветовал мне молиться.Геллерий посмотрел, как мне показалось, с недоверием, но я ответил чистым ясным взглядом человека верующего, у которого ни в чем не бывает сомнений.— Больше крови, — произнес он со вздохом, — было пролито из-за услышанных молитв, чем из-за неуслышанных.Я спросил с иронией:— Что, Господь стал плохо слышать?— Из-за оставленных без ответа, — уточнил он.Я подумал, покачал головой.— Что-то не сходится. Либо Господь реагирует на все просьбы, либо ни на одну. Иначе как-то нечестно.Он грустно улыбнулся.— Вся жизнь нечестная штука.Я подумал, что сходиться может только в случае, если получающий ответ на молитву получает и жирный минус в репу, то есть в репутацию, как говорили в старину. А тот, кто не просит, а добивается своими силами, у того минуса этого нет. Ну, как на экзамене, когда просишь другой билет, милостиво разрешается, но оценка автоматически снижается на балл.И даже если ответишь блестяще, но с такой вот скидкой, то можешь все же не пройти в желаемый универ.— Ваше преосвященство, — попросил я, — я наслышан, как вы яро утверждаете нашу веру, но… прошу вас, не налегайте слишком уж на паршивость апостольской церкви! Здешние люди к ней привыкли, а нашу не знают. Начнем приучать их помаленьку. Когда увидят разницу, сами придут в наши соборы.Он кивнул.— Да-да, конечно. Так что вы решили насчет… того бессмертного?— А я должен?Он ответил бледно:— Зная вас, ваше высочество, ваше высокое рыцарство, которое вы тщательно скрываете за дурными манерами…— Я разве скрываю? — изумился я. |
