|
– Сердце? Он буркнул: – Есть такой очень редкий и опасный способ. Когда стану моложе, доберусь… Именно потому я и захватил эту лабораторию, чтобы не просто продлить жизнь на жалкие десять лет, а вернуть вообще молодость! Шанс есть, есть… Я либо вот-вот умру от старости, либо рискну… тем немногим, что у меня осталось. Если получится то, что подготовил, то получу не жалкие десять лет, а верну свою молодость, свою силу, свой запас сил… – Да, – согласился я с неловкостью человека, у которого в запасе и здоровье, и молодость, – это, наверное, хорошо… но все-таки как-то маловато. Он посмотрел как на явного придурка, но ничего не сказал, лишь вздохнул, потом прошептал: – Других путей нет… Если жив – у тебя есть все… если нет – ничего… А душа этого не приемлет. Я сказал с невольным сочувствием: – Но… почему же… Я знаю одного, умер, но живет призраком. И такое ему нравится. Умирающий маг спросил с недоверием: – Как это возможно? Быть призраком – хуже смерти… Так говорят. – Хуже смерти ничего нет, – возразил я. – А он теперь носится по свету, легко проходит сквозь стены, для него тысячу миль – один миг, видит все, что хочет, слушает, наблюдает… – А прикоснуться? – Этого не может, – признал я, – но для него это не такая уж и потеря. Как он говорит… – Кем он был? – Некромантом, – ответил я. – Причем не слишком… великим. Даже не крупным. Маг сказал с недоверием: – Это невозможно! Некроманты идут в ад. – Этот носится по всему королевству, – сказал я. – Могу позвать, увидите сами… Он сказал поспешно: – Нет-нет, не сейчас. Я должен сперва осмыслить. Тем не менее я тихохонько, чтобы не услышал Гизелл, позвал Логирда. В ответ тишина, я позвал громче, настойчивее, наконец уже сосредоточился изо всех сил, чего раньше не требовалось, сконцентрировался и послал четкий зов. Увы, похоже, и Логирд ограничен в передвижениях, как тот же Подземный Вихрь или даже всемогущие демоны Юга. То ли здесь маги обезопасили свой Гандерсгейм, то ли защита действует еще со времен Древних. Кроме общего закона: магия Юга не может преодолеть барьеры Севера, а северная – защиту Юга, наверняка есть и региональные запреты и просто закрытые зоны, как с различными уровнями допуска. Это не значит, конечно, что маги постоянно не пробуют защиту противника или просто соседа на прочность с разными новыми штучками и заклинаниями, но против старых защита срабатывает пока что без сбоев. – Я сам был воином, – хрипло заговорил он с кривой усмешкой то ли презрения, то ли снисхождения к своей дурости. – Носился по землям с обнаженным мечом, рубил, грабил, насиловал… Только мне, в отличие от других, хватило и десятка лет, чтобы начинать понимать… Он задумался, пожевал дряблыми губами. Я не дождался, спросил тихо: – Чего? Он прошепелявил беззубым ртом: – Сам не знаю. Начало казаться, что этого мало. Десять лет, двадцать, тридцать… Если не погибну раньше, то так и буду до глубокой старости одно и то же?.. Двадцатая изнасилованная ничем не отличается от второй или третьей, а уж двухсотая… – И что? – спросил я осторожно. – Магия? Он кивнул. – Да. Мне было сорок лет, когда я ушел из отряда Черных Беркутов, где из десятников уже стал сотником, а в сорок пять изучил первое заклятие. В пятьдесят мог составлять их сам, хоть и самые простенькие. |
