|
Королева, понимая, откуда явилась такая суровость, ибо сама она была ввергнута в печаль, видя несчастье своих людей, которые вынуждены были жить среди мертвецов, оставив прочее и не особенно заботясь о делах, которые касаются ее или других, поспешила в Лондон и попросила или, скорее, потребовала у архиепископа Руанского вернуть в епископию все блага, отнятые у епископа, и снять с того же епископа, то есть канцлера, отлучение от церкви, то есть отменить ту экскоммуникацию, которая была провозглашена в Руанской провинции. Неужто он столь жестокосерд и до того непреклонен, что не уступит женщине и не услышит ее пожеланий? Он же объявил, что будут восстановлены в Англии в отношении сеньора Или блага его епархии и его семьи и повиновение тому, кому они принадлежали, в знак отмены приговора. Таким образом, то, что задумывалось как нарочитое утеснение, было усмирено среди людей несмирных, через посредничество королевы».
Хронист добавляет, что ничего невозможно поделать, коль души исполнены злобы, да так и остаются преисполненными этим чувством. Королева Алиенора между тем знала, что делала, отправляясь в Англию. Ей стало известно о возвращении во Францию короля Филиппа Августа. Покинув в августе Бейрут на четырнадцати галерах, он провел по нескольку дней в Триполи, Шательблан или Кастелла-Бланка, потом в Тартусе и в знаменитом замке Маргат, который принадлежал ордену госпитальеров. Затем он останавливался в Баниясе, Джебайле — тогда этот порт назывался Жиблет, в порту Святого Симеона, который обслуживал город Антиохию, в Александретте и вслед за остановкой на Родосе прошел вдоль побережья Пелопоннеса; два порта на этом побережье, Модон и Корон, числились среди самых посещаемых, особенно венецианскими купцами. Потом Филипп Август останавливался в Кефаллонии и на Корфу, откуда он обратился к Танкреду Сицилийскому за разрешением пройти через принадлежащие тому земли. Некоторые летописцы насмешливо отмечали, что дурное здоровье короля, послужившее ему поводом прервать свое участие в походе и вернуться во Францию, как будто бы укрепилось, когда он высадился в Отранто, где его флот оказался 10 октября 1191 года. Потом он проследовал в Лечче, затем останавливался в Бриндизи и Бари, следующие этапы: Трани, Барлетта, Беневенто; затем король Франции проследовал через Капую, Кальви и град Святого Германа у подножия горы Монте-Кассино и прибыл, наконец, в Акино и Фросиноне, «откуда он обратился к императору Генриху VI за разрешением на следование, поскольку он уже достиг земель Империи. Он миновал Ананьи, затем заехал в Рим, где папа Целестин принял его с большим почетом и где он пробыл восемь дней». Этим папой, напомним, был тот самый Джачинто Бобоне, который некогда часто посещал школы Парижа и который унаследовал святейший престол после кончины папы Климента III, преставившегося 10 апреля того же года. Филипп принял от него прощение своего обета, который мог считаться неисполненным. Король Франции не мог не попытаться извлечь выгоду из хорошего расположения папы к нему и стал жаловаться на Ричарда: мол, «это из-за него пришлось ему убраться с земли Иерусалимской», — рассказывает Бенедикт из Питерборо, который намекает к тому же, что Филипп якобы попросил у понтифика разрешения отомстить своему сопернику в Нормандии и на иных землях, зависимых от королевства. «Но владетельный понтифик, зная, что тот сказал это просто из зависти, не пожелал давать тому какого бы то ни было дозволения творить зло на землях короля Англии. Он, напротив, запретил ему, под угрозой анафемы, налагать руки на короля Англии или на его владения». Выходит, что можно отнестись с подозрением к намерениям, побудившим Филиппа вернуться на землю Франции, в то время как Ричард должен был сталкиваться по ходу своего пребывания в Святой земле с непомерными трудностями… Король проследовал через Сан-Джованни-де-Морьенно, затем через Витербо, Радикофани, Сиену, Лукку, Милан, Пьяченцу, Павию и вступил на землю Франции незадолго до Рождества 1191 года. |
